Оформят в “диверсанта” абсолютно любого: как в Крыму судят Наримана Джелялова
В Крыму близится к завершению очередной политически мотивированный судебный процесс – на этот раз в отношении первого замглавы Меджлиса крымскотатарского народа Наримана Джелялова, а также братьев Асана и Азиза Ахтемовых. Все они якобы устроили диверсию на газопроводе, который снабжал одну из местных воинских частей.
Какие реальные доказательства в суде смогла представить сторона обвинения, что удалось и чего не удалось стороне защиты, а также как проявили себя во время разбирательства крымские “судьи” – читайте в этом материале.
Демонстративно примитивная месть
4 сентября прошлого года крымское общество всколыхнули одна за другой несколько страшных новостей. Обыск у первого заместителя главы Меджлиса крымскотатарского народа Наримана Джелялова. Похищение сразу пятерых крымских татар, включая Джелялова. А затем и обвинение троих из похищенных в проведении диверсии на ветке газопровода, которая питала военную часть в селе Перевальном под Симферополем.
По версии следствия Нариман Джелялов организовал контрабанду взрывного устройства и план “диверсии”, а братья Ахтемовы получили взрывчатку, хранили ее у себя, а затем заложили под газопровод и подорвали. Что характерно, сделано это было непосредственно в день проведения международного саммита “Крымская платформа”.
По мнению большинства правозащитников и обозревателей, эта версия выглядит нелепо сразу по нескольким причинам. Во-первых, объект для диверсии выбран достаточно безобидный. Перебои с газом для котельной в августе – не та проблема, которая сильно могла бы повлиять на боеспособность подразделения оккупантов. Во-вторых, способ исполнения слишком сложный – повредить газовую трубу такого диаметра не сложно механическим образом, без всякой взрывчатки. Ну и в-третьих, сами подозреваемые – общественник, журналист и автослесарь – мало похожи на людей, склонных к диверсионным операциям.
Все эти нелепости в сумме с тем фактом, что Нариман Джелялов принимал участие в “Крымской платформе”, которая так раздражала российские власти, привели большинство наблюдателей к общему выводу: обвинение в диверсии – это показательная карательная акция. Причем нелепость обвинения – не только от отсутствия фантазии, но и для устрашения. Мол, мы из любого легко слепим диверсанта, нас никакие неувязки вообще не остановят. Однако, предположения эти были исключительно гипотетическими. И о том, насколько уголовное дело “подрывателей” сфабриковано, стало можно судить только сейчас – когда в суде обвинением представлены все доказательства, собранные в ходе следствия.
Из всех доказательств вины – три секретных свидетеля
В деле имеется целый ряд формальных свидетелей и экспертиз, которые были необходимы, чтобы установить в суде, что газовая труба была действительно повреждена, что военные действительно были без газа (и очень от этого страдали), а также что было использовано взрывное устройство, а не декоративный муляж. Но вот что касается доказательств причастности к этим событиям Наримана Джелялова и Асана с Азизом Ахтемовых, их в уголовном деле оказалось крайне мало. Всего три.
Что характерно, все три – это показания трех свидетелей, которым присвоен статус “засекреченных”. То есть проверить их как минимум на отсутствие заинтересованности в оговоре или на принадлежность к работе в органах следствия ни защита, ни подсудимые никак не могут – эти люди дают показания суду дистанционно с использованием трансформаторов голоса, их лица и их реальные данные никому не раскрываются.
Даже засекреченные свидетели путались в показаниях
Ниже коротко приводим “убойные” показания, которые дали “засекреченные” свидетели во время судебного разбирательства, а также всплывшие при допросе противоречия.
Так, свидетель под псевдонимом “Байдачный” сообщил, что он крымчанин, который занимался частными перевозками из Крыма в Херсон и обратно. Якобы в июне к нему обращался Нариман Джелялов с просьбой передать пакет в Херсон его друзьям возле кафе «McDonald’s». А через несколько дней попросил забрать ещё одну посылку из Херсона. Человек с посылкой представился Ризой, сказал, что он от Наримана, передал пакет с вещами и бутылку моющего средства. Потом он показал фотографии двух человек, сказал, что забирать будут они. “Байдачный” взял бутылку в руку и понял, что внутри нее что-то ударилось об стенку. Заподозрив неладное, он отказался брать посылку, а Риза ему начал угрожать. И потом у него действительно возникли проблемы с украинскими пограничниками, а в Крыму ему порезали колесо. И всё вроде бы в его показаниях было гладко, пока его не попросили пояснить в какой части Херсона находится кафе «McDonald’s». Человек, который занимается перевозками из Крыма в Херсон, без труда бы ответил на этот вопрос. А свидетель “Байдачный” – не смог.
Свидетель под псевдонимом “Данилов” в суде сообщил, что якобы хорошо знает крымскотатарский язык, якобы знаком с Нариманом Джеляловым около десяти лет. Якобы довольно часто находился рядом с ним и был свидетелем многих телефонных разговоров. Один из таких разговоров с неким “Ризой” произошел в его присутствии и он слышал, как Джелялов сказал “нормально сработали по трубе”. И это был не первый разговор с “Ризой”, который слышал свидетель – в предыдущих Джелялов часто говорил про какое-то дело и упоминал имя Асана. Суд максимально отклонял вопросы защиты, но это не помогло. Свидетель во время допроса допустил несколько очевидных ляпов, которые показали – “Данилов” не знает элементарных вещей из числа повседневных реалий крымскотатарского движения, а значит не мог находится часто рядом с Джеляловым и слушать его разговоры.
В заключение был допрошен свидетель под псевдонимом “Бышовец”. Во время судебного допроса сообщил, что он якобы крымский татарин и якобы знаком с Нариманом Джеляловым более десяти лет. Часто принимал участие с ним в разных мероприятиях. В какой-то момент Нариман предложил ему взорвать объект инфраструктуры, но свидетель отказался. При этом свидетель пояснил свой отказ настолько идеологически выверенными аргументами из арсенала российской пропаганды, что никаких сомнений не осталось – с такой пророссийски настроенной личностью Нариман Джелялов не смог бы дружить более десяти лет, принимать участие в различных мероприятиях и уж точно не стал бы предлагать такому персонажу даже восхождение на Чатыр-Даг, не говоря уж про диверсию. Весьма примечательно, что суд не разрешил защите проверить, насколько тесно дружили “Бышовец” и Джелялов. Вопросы о том, где проживал Джелялов, сколько у него детей, на какой машине он ездил – были сняты судом, “потому что могут раскрыть личность свидетеля”.
Что удалось защите
Собственно, показания трех неизвестных, которые выглядят, мягко говоря, сомнительно и противоречиво, стали основой всего обвинения. Никаких других улик – биллинговых данных мобильных телефонов “подрывателей”, записей с камер видеонаблюения, результатов прослушки – ничего больше, что указывало бы на причастность к аварии на газопроводе Наримана Джелялова и братьев Ахтемовых, в суде стороной обвинения представлено не было.
Чего удалось добиться стороне защиты, так это не допустить оглашения показаний ряда свидетелей без их допроса в суде. Адвокаты настаивали не напрасно – свидетели Одаманов и Усеинов в суде заявили, что все показания для следствия они давали под пытками. В самих показаниях этих свидетелей не было прямых указаний на причастность подсудимых к совершению преступлений, но обстоятельство применения пыток к свидетелям по уголовному делу могло бы стать очень показательным. При других условиях, разумеется.
А в крымском суде на факт применения пыток к свидетелям вообще не обратили никакого внимания, как будто это в порядке вещей. Впрочем, после того, как судьи без всякого стеснения тотально “отбивали” почти все вопросы защиты к сомнительным “засекреченным” свидетелям, удивляться уже не приходится. Как и удивляться тому, что суд не захотел разбираться в обстоятельствах подделки подписей в материалах дела – во время судебного процесса выяснилось, что как минимум в одном случае в процессуальных документах подделана подпись и расходятся другие данные.
Ждать всестороннего и объективного подхода от крымских судей точно не приходится. Особенно, учитывая состав коллегии по данному делу: двое судей – председательствующий Виктор Зиньков и Алексей Козырев успели отметиться в показательном судебном процессе по делу Ахтема Чийгоза – несмотря на отсутствие реальной доказательной базы его признали виновным и присудили восемь лет лишения свободы. Ни у подсудимых, ни у их адвокатов, ни у других неравнодушных, наблюдающих за этим делом, нет никаких иллюзий относительно того, что и в этом деле приговор предопределен, не смотря на полное отсутствие доказательств.
