Не к чему и добавить нечего: как в Крыму заочно судят Мустафу Джемилева
В Крыму идет уголовный процесс в отношении лидера крымскотатарского народа Мустафы Джемилева. Обвинение в лице работника российской прокуратуры Никиты Хоменко закончило представлять в суде доказательства по делу Джемилева. С момента начала судебного процесса на протяжении девяти месяцев в Армянском городском суде Крыма допроcили 20 свидетелей, изучили материалы дела и отсмотрели около 15 часов видео.
Как проходили судебные заседания и удалось ли обвинению аргументированно доказать хоть что-то из инкриминируемых Джемилеву правонарушений, читайте в материале крымского журналиста ZMINA.
Фото: Микола Мирний, ZMINAВ чем оккупационные власти обвиняют Мустафу Джемилева
Бывший советский диссидент, народный депутат Украины и номинант на Нобелевскую премию мира в 2015 году Мустафа Джемилев обвиняется российскими правоохранителями в совершении преступлений по трем статьям уголовного кодекса. Согласно тексту со страницы Главного следственного управления Следственного комитета РФ по Республике Крым и Севастополю, Джемилева обвиняют в пересечении государственной границы Российской Федерации как иностранного гражданина, “въезд которому заведомо для виновного не разрешен”, в небрежном хранении огнестрельного оружия, создавшем условия для его использования другим лицом, что повлекло тяжкие последствия, а также в незаконном приобретении и хранении боеприпасов.
Почему сейчас
События, которые в уголовном деле Джемилева получили трактовку незаконного пересечения границы, происходили 2 и 3 мая 2014 года. Небрежное хранение оружия и приобретение запрещенных боеприпасов связано с уголовным делом в отношении сына Джемилева Хайсера, который совершил непреднамеренное убийство в 2013 году. Почему же уголовное дело расследовалось по меньшей мере шесть лет и только в середине 2020-го оказалось в суде?
В начале прошлого года крымскотатарские политики заявили, что намерены провести акцию ненасильственного сопротивления “Марш достоинства”, в ходе которой они планировали организовать массовый переход административной границы Крыма со стороны Украины, чтобы привлечь внимание мировой общественности к проблеме оккупированной территории с целью усилить санкционное давление на Россию.
В ответ крымские силовики возбудили ряд заочных уголовных дел против лидеров Меджлиса и других крымскотатарских политиков. Менее чем через пять месяцев с момента первого заявления про Марш достоинства уголовное дело в отношении Мустафы Джемилева уже было передано в суд.
О чем рассказали свидетели
Большинство, 15 из 20, свидетелей со стороны обвинения давали в суде показания о событиях, связанных с появлением Мустафы Джемилева на административной границе Крыма с Херсонской областью 3 мая 2014 года. Тогда российские силовики пытались блокировать несколько тысяч крымских татар, которые собрались за границами города Армянска, чтобы встретить своего лидера.
Будівля Армянського міського судуВ результате среди всех допрошенных не нашлось ни одного свидетеля, который бы утверждал, что в то время и в той местности были ясно видны и визуально понятны знаки, указывающие на наличие государственной границы РФ. Также ни один свидетель в суде не сообщил, что видел, как Джемилев пересекал некую условно обозначенную границу Крыма.
Напротив, часть российских пограничников сообщила обратное – он вышел из машины в районе предполагаемого пункта пропуска и стоял долгое время, не предпринимая никаких действий, а потом уехал в сторону Херсона. При этом никто не видел, чтобы к нему обращались с какими-либо требованиями официальные лица. Таким образом, ни наличия государственной границы, ни факта ее пересечения Джемилевым допрос свидетелей не установил.
Еще два свидетеля должны были закрепить часть обвинения, касающуюся формулировки “въезд которому заведомо для виновного не разрешен”. Речь идет о сотрудницах аэропорта “Шереметьево”, которые 2 мая 2014 года якобы уведомили Мустафу Джемилева о наличии запрета на въезд в Российскую Федерацию. Однако во время судебного заседания одна из свидетельниц, Ольга Савельева, не смогла вспомнить подробностей того времени и даже фамилию Джемилева. После оглашения ее показаний, данных на стадии предварительного следствия, оказалось, что о запрете на въезд она сообщила устно, не предъявляя никаких бумаг, подтверждающих эту информацию. Вторая пограничница, Аминат Омарова, вообще ничего Джемилеву не сообщала, а, только проверив его паспорт, попросила его подождать в сторонке, пока подойдет Савельева. Таким образом, четкий факт заведомого знания о запрете на въезд в РФ допрос свидетелей также не установил.
Только три свидетеля обвинения были допрошены по части, которая касается небрежного хранения оружия и приобретения боеприпасов. Причем двое из них сообщили, что оружие хранилось в отдельной комнате и запираемом металлическом шкафу, ключ от которого был у Джемилева, а третья свидетельница, Алие Селимова, заявила, что никогда не видела в доме Джемилевых оружия или боеприпасов.
Также суд не смог обеспечить явку двух свидетелей обвинения – Хайсера Джемилева, который игнорировал повестки Армянского городского суда, и Эрвина Ибрагимова, который был насильственно похищен силовиками в 2016 году. Показания похищенного Ибрагимова были оглашены в суде без его присутствия, а от идеи допроса Хайсера Джемилева прокуратура решила отказаться настолько категорически, что даже возражала против его допроса в качестве свидетеля защиты.
Адвокат Микола Полозов та батько зниклого Ервіна Ібрагімова. Фото: ZMINAВ итоге из 20 допрошенных свидетелей обвинения ни один не дал показаний, указывающих на вину Джемилева в совершении инкриминируемых ему преступлений.
О чем молчат документы
Среди документов, представленных в уголовном деле Мустафы Джемилева, основную часть занимают протоколы осмотра оптических дисков, представленных в деле в качестве вещественных доказательств. Однако есть в деле и несколько более интересных документов, которые были изучены в качестве доказательств со стороны обвинения.
Так, в суде была представлена карта, иллюстрирующая, по мнению следствия, наличие государственной границы на территории Крыма, которую якобы пересекал обвиняемый. И можно было бы долго спорить, пересекал он какую-то границу или нет, была ли в том месте эта граница или нет и насколько она там проведена законно. Но… все это не имеет никакого смысла, поскольку карта представлена в Следком местным комитетом земельного кадастра. А этот орган в принципе не наделен полномочиями составлять карты с указанием государственных границ России. С таким же успехом следователь мог и сам начертить любую карту границ, выдавая ее за доказательство в деле. Более того, на карте обозначена не государственная граница, а межевые линии.
Как доказательства в части о небрежном хранении огнестрельного оружия также были представлены многочисленные документы, значительная часть которых подтверждала законность приобретения карабина и регулярность продления разрешений на его хранение. А еще несколько актов от местного участкового, который регулярно проверял условия хранения оружия и не выявлял при этом никаких нарушений. Другие письменные доказательства, которые бы указывали на вину или хоть как-то доказывали небрежность хранения, в суде не изучались.
Долгое время сохранялась интрига относительно третьего элемента обвинения – приобретение и хранение боеприпасов. Две баллистические экспертизы – карабина и патронов – из дела Хайсера Джемилева оказались на украинском языке. Суд попытался с ходу переводить их содержание, но после возражений защиты отложил на долгое время их рассмотрение, чтобы обеспечить процессуальный перевод. В итоге выяснилось, что в этих экспертизах нет формулировки “боеприпасы, запрещенные в гражданском обороте”. Этот вывод следователь сам дописал в обвинительном заключении “от себя”, не подкрепив умозаключение никакими документами.
Что на видео
Только в первый день работы с видео доказательствами в суде было отсмотрено более 100 файлов. Всего за время суда изучено около 500 видео и аудиозаписей, а также образов интернет-страниц. Все эти доказательства касаются эпизода 3 мая 2014 года с якобы пересечением российской границы. Что же ценного для обвинения оказалось на видео? Большинство файлов вообще оказались никаким образом не связанными с Джемилевым, так как на этих видео ни его самого, ни кого-то, кто изобличал бы его, нет.
Зато есть много разных ракурсов местности в районе Армянска. И практически во всех видео очевидным является то, что никаких опознавательных знаков государственной границы РФ на тот период не было и в помине. Ни дорожных знаков, ни предупреждающих вывесок, ни инженерных конструкций – на видео четко зафиксировано полное отсутствие признаков государственной границы. А еще надписи на украинском “Пост ДПС ДАІ” и “Херсонська область”.
Есть несколько файлов, на которых в кадре находится Мустафа Джемилев. Он стоит возле машины, разговаривает с людьми. Потом по телефону. После этого делает несколько снимков на фотоаппарат. Снова разговаривает. Все это вовсе не похоже на попытку незаконного пересечения государственной границы РФ. И в подтверждение слов свидетелей на этих видео нет ни должностных лиц, ни пограничников. Никого, кто обязан был бы разъяснить ему, что тут граница, что ему запрещен въезд в Россию, что ему следует проследовать в обратном направлении. Таким образом, длительный видео- и аудиоряд, тщательно исследованный в суде, оказался без реальных улик, которые могли бы продемонстрировать противоправные действия, инкриминируемые Мустафе Джемилеву.
В сухом остатке
Свидетелей, которые видели бы, как Джемилев пересекает некую условную, никак не обозначенную на тот момент границу России в районе города Армянска, нет.
Свидетелей, которые бы уверенно подтвердили, что Джемилев знал про запрет на въезд в Россию, нет. Документов, которые бы доказывали, что в данной местности проходит государственная граница РФ, тоже нет. И видео или других вещественных доказательств, указывающих, что Джемилев совершал возле Армянска какие-то противоправные действия, нет.
Та же история с оружием. Свидетелей небрежного обращения с оружием нет. Документов, по которым бы прослеживалась какая-то небрежность, тоже нет. По части приобретения и хранения боеприпасов в деле вообще нет ни одного свидетеля, а содержание документов не указывает на то, что патроны к карабину были запрещены в гражданском обороте.
В этом контексте заключительные слова государственного обвинителя Никиты Хоменко “к предъявленному объему доказательств обвинения добавить нечего” звучат с особым цинизмом, поскольку нет никакого объема доказательств обвинения. Есть много протоколов, дисков с какими-то видео, скриншотов публикаций и прочих признаков имитации следственной деятельности. А доказательств нет.
Складывается стойкое ощущение, что дело было собрано наспех из каких-то разрозненных материалов, которые попались под руку. И собрано не ради установления истины, а исключительно ради создания угрозы уголовного преследования Мустафы Джемилева. Чтобы исключить его появления на родной земле. На земле, борьбе за возвращение на которую он посвятил всю свою жизнь.
Артем Гиреев, из Крыма
