Судья Гуменный: “Правоохранители принимают оправдательный приговор как “смертельный” недостаток своей работы”
Почти все, связанное с этим интервью, было нетипичным. Героя публикации мы нашли случайно. На глаза попалась статья Тернопольского портала “Терен” под названием “Оправдывая наркоторговцев судьи не хотят, чтобы правоохранители занимались провокацией”. В ней судьи Тернопольского суда отвечали на обвинения журналистов в “крышевании” наркоторговцев.
Ссылаясь на практику Европейского суда по правам человека, служители Фемиды объясняли, что оправдали не наркоторговцев, а наркозависимых людей, которых спровоцировали на преступления сами правоохранители, что “действия, совершенные в условиях провокации, не несут общественной опасности”. И добавляли: лица, обвиняемые по этим делам, как правило, социально не защищены. Удивлены, мы решили познакомиться с прогрессивными судьями ближе и отправили в Тернополь письмо с просьбой об интервью.
Следующей неожиданностью стал предложенный ими способ пообщаться – с помощью системы видеосвязи, что обычно используется для проведения судебных заседаний (например, когда нет возможности доставить подсудимого в суд). Правда, здесь пришлось подождать – единственным судом в Киеве, который согласился предоставить свое помещение, стал Высший специализированный суд по рассмотрению уголовных и гражданских дел. И вот мы оказываемся в зале № 124, где, например, слушали дело Юлии Тимошенко.
Нашим собеседником оказывается Петр Гуменный. Уже пять лет он выносит приговоры, до этого – четыре года был следователем и расследовал уголовные дела. Пока специалист суда настраивает связь, кажется, что господин Гуменный мало интересуется тем, что происходит, но уже после первого вопроса он начинает говорить так динамично, живо и увлеченно, что останавливать его нельзя и не хочется. Через час мы успели поговорить об оправдательных приговорах, провокации и преследовании наркозависимых, давление на судей, и о призвании судьи, конечно же.
“Это была моя мечта, ведь, по моему мнению, судья – это верхушка карьеры юриста. Во всех странах мира, как говорится “выше только небо”. После следователя стать судьей на тот период времени было невозможно. Я три года работал помощником судьи в апелляционном суде”.
О “ПРЕСТУПЛЕНИЯХ” И НАКАЗАНИЯХ
Первый мой оправдательный приговор по статье 307 Уголовного кодекса (УК) – сбыт наркотических средств – в нашем суде за период действия нового УПК мной вынесен 28 апреля 2015. В нашей области первый. Он был вынесен в отношении лица, которое является наркозависимым, тяжело больным и находится на заместительной терапии (заместительная поддерживающая терапия – терапия, которую проходят наркозависимые, которые решили прекратить употребление инъекционных наркотиков – ред.). Этот человек в противотуберкулезном диспансере получал метадол (препарат заместительной терарии – ред.). В отношении этого лица была совершена провокация со стороны правоохранителей. Даже сами работники милиции говорили, что агент под прикрытием действовал по их указанию. Мы обеспечили конфиденциальность допроса этого агента, в ходе которого выяснились ряд обстоятельств, свидетельствующих о провокации. Этот приговор был оставлен без изменений как апелляционным судом, так и Высшим специализированным судом.
Другой оправдательный приговор вынесен мной по 309-й статье – хранение наркотических веществ. Там вообще была интересная ситуация. Личность задержали, привезли в милицейский участок, там провели осмотр (так записано в обвинительном заключении), привлекли понятых, с которыми изъяли пакет, провели экспертизу и обнаружили 5 из небольшим граммов запрещенного вещества. Так дело было направлено в наш суд.
В ходе разбирательства выяснилось, что понятыми привлекли лиц, которые в то же время находились под следствием по другому уголовному делу. Когда я их допрашивал, они меня честно сразу спросили: “Ваша честь, Вам рассказывать, как надо или правду?” И они рассказали: когда пришли к следователю по своим уголовным процессам, к ним подошел сотрудник милиции и предложил заработать немного денег за подписи на двух бумажках. Они согласились: один из них денег не хотел, он только подписал бумажки, другой вроде взял вознаграждение. При извлечении присутствовающими не были, когда они зашли в кабинет к следователю, там уже сидела задержанная, что-то лежало на столе. Они не видели, у кого изымалось, как изымалось, что изымалось. На основании этого и других процессуальных нарушений, имеющихся при проведении уголовного производства, я вынес оправдательный приговор. Но что самое интересное: до ЕРДР (Единого реестра досудебных расследований – ред.) внесены сведения об этих двух понятых, так как на досудебном расследовании они давали другие показания.
О ДАВЛЕНИИ, ПРОСТУПКАХ И ДВОХ ВИДАХ РЕШЕНИЙ
– Было ли давление? Предварительно четыре мои оправдательные приговоры отменили. Пятый и шестой оставили без изменений, а седьмой тоже отменили. Давать оценку решениям судей я не могу, не буду и не хочу. Все решения есть в едином реестре (судебных решений – ред.), можно дать им оценку.
Вы должны понимать, какую ответственность берет на себя судья, когда выносит оправдательный приговор. В городе регистрируются десятки тысяч сообщений о преступлениях. С тех десятков тысяч только сотни поступают в суд для рассмотрения как уголовных производства. То есть примерно 1,5% заявлений и сообщений о преступлениях доходят до стадии уголовного производства, который рассматривает судья. Представьте, какое сито профессиональных юристов они проходят, которые решают, направлять дело в суд или нет. Нас часто обвиняют в том, что мы осуществляем правосудие по всем делам, но это не так. Часть правосудия, если говорить более глобально, осуществляют правоохранительные органы.
Вынесенный оправдательный приговор правоохранители почему-то воспринимают как недостаток своей работы. Причем недостаток, образно говоря, “смертельный”. Все люди, которые вносили сведения в ЕРДР, осуществляли расследование, поддерживали государственное обвинение, после оправдательного приговора получают как минимум взыскание по работе. В свое время я общался с прокурором из Бельгии. Он мне сказал, что в случае оправдательного приговора он будет просто очень собой недоволен. Никаких взысканий к нему применять не будут. Я не говорю, что не нужно применять взыскания, я говорю о том, что нужно разбираться, те, кто осуществляли расследование, объективно виноваты в том, что приговор оправдательный.
Но если мы не будем выносить оправдательный приговор, он просто будет не нужен. Приговоры должны быть разные. Человек должен приходить в суд и знать, что там будет справедливость. А справедливость предусматривает два вида решений.
Я работал сам в системе правоохранительных органов четыре года. Мой отец следователем работал много лет. И я готовился быть следователем. Но когда я пришел и увидел, как это все работает – меня это не удовлетворило. В стране состоялась революция, люди хотят жить по-новому, судьи тоже хотят жить по-новому. За полтора года вынес семь оправдательных приговоров. Я работаю четко: если есть состав преступления, человек осужден. Нету- оправдательный приговор. Все должны работать четко и качественно. Каждый должен делать свою работу.
О ПРАКТИКЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
– На сегодняшний день Европейский суд нам однозначно говорит – действия, совершенные в условиях провокации, не является преступлением. Есть очень серьезное позитивное влияние практики Европейского суда: на сегодняшний день требуется рассекречивать все документы, которые стали основанием для проведения негласных следственных действий. В случае, если таких документов нет – оправдательные приговоры.
Европейский суд в ряде своих решений сформулировал понятие провокации, и он говорит, что надо быть очень осторожным при оценке действий сотрудников правоохранительных органов: или они пассивно документировали совершение лицом преступления, или они непосредственно спровоцировали его. Здесь очень тонкая грань.
О ПОКАЗАТЕЛЯХ
– Я вообще противник показательной системы. Она у нас еще с советских времен: должно быть столько-то процентов или столько-то процентов. Мы никак не можем выйти из того, что каждый месяц следственное подразделение должно направить в суд определенное количество одних дел, определенное количество других. Политика не меняется, но не мы ее формируем.
В большинстве случаев правоохранители документируют лиц, являющихся посредниками, а не лиц, которые занимаются сбытом наркотиков много лет системно. Обычно в суд попадают люди, которые один-два раза что-то сбыли в небольших размерах. Я думаю, что в этом есть вопрос.
О ЛЕЧЕНИИ ВМЕСТО НАКАЗАНИЯ
– Стратегия по правам человека предлагает внести изменения в Уголовный исполнительный кодекс, которые заменят уголовное наказание для наркозависимых добровольным лечением. Это сможет улучшить ситуацию?
– В 2011 году Стратегия была немного другой. Если Вы следили за Уголовным кодексом, в 2011 году были внесены изменения. В то время государство в лице Верховной Рады считало, что надо бороться путем поднятия порога наказания. Лично я считаю, что в первую очередь таких людей надо лечить.
В 309 статье такое положение существует. Наркозависимый человек освобождается от ответственности, если он прошел курс лечения. Это уже есть. Возможно, Вы имеете в виду как-то расширить эту норму. В моей практике были случаи, когда лицо освобождалось. Просто в таких случаях мы убеждаемся, или лечение от наркомании является добровольным, или оно является путем избежания ответственности.
ОБ ОБВИНЕНИИ В “КРЫШЕВАНИИ НАРКОТОРГОВЦЕВ” И ОТВЕТСТВЕННОСТИ
– Каждый оправдательный приговор, или почти каждый – это сразу статья в СМИ. Уже были статьи о моих оправдательных приговорах. Мы можем реагировать исключительно следующим образом: освещать достоверную информацию на сайте своего суда и автоматически предлагать осветить ее в СМИ. На сегодняшний день в отношении судей распространяется исключительно негативная информация. Легче всего сказать, что решение плохое, не читая его, потому что все судьи плохие.
Для нас очень важно, чтобы наши приговоры читали. Не просто давали оценку резолютивной части, а читали, почему судья принял такое решение. И тогда они становятся понятными.
Я вообще считаю, что судейская власть является самой открытой. Все наши решения в ЕГРСР (Единый государственный реестр судебных решений – ред.) – кто хочет, тот может прочитать, почему судья принял именно такое решение. Там все описано.
Судьи по Украине выносят такие оправдательные приговоры. Их немного, но они есть. Я видел в Николаевском суде такой приговор. Они не являются уникальными. Для нашей области он стал уникальным потому, что после него появились еще другие. Но он не является уникальным в масштабах Украины. И сейчас мы имеем поддержку от Высшего специализированного суда.
Есть очень большая ответственность, и люди боятся принимать нестандартные решения. Они хотят посмотреть – один принял – прошло, тогда все принимают. Такова общая психология не только у нас, а я думаю, и у вас, журналистов, тоже.
Я считаю, что судья должен буди сильным и психологически в частности, иначе незачем идти на эту работу. Фактически мы есть предохранителем, поэтому мы должны быть аполитичны. Не волновался ли я при вынесении оправдательных приговоров? Волновался. Но мы должны преодолевать свой страх и принимать те решения, которые мы считаем правильными. Какой-то период времени это было что-то новое, что-то невероятное, все ходили с такими большими глазами. Сейчас, слава Богу, это становится нормальным. По крайней мере, в нашем суде.
– То есть можно говорить, что парадигма меняется?
– Я могу говорить о нашем суде. В нашем суде меняется.
Выражаем благодарность Высшему специализированному суду по рассмотрению уголовных и гражданских дел за содействие и помощь в проведении интервью.
Материал подготовлен в рамках проекта при поддержке программы “Общественное здоровье” МФ “Возрождение “
