Голодомор: Мертвые – молчат
В День памяти жертв Голодомора 26 ноября в 16:00 зажги свечу памяти.
Не молчи – борись за свои права
Голодомор 1932–33 годов как успешный эксперимент стирания из памяти осознания, что ты – человек. Это не о поднятии экономики и трудные предвоенные-послевоенные годы ХХ века. Это об обычной человеческой смерти. Ничем не украшенной. Отвратительной. Спланированной.
…Я никогда не могла осознать цифр: “От голода погибло около 3,9 миллионов человек 600 тысяч нерожденных детей” (Владимир Вятрович, директор Института национальной памяти).
Сколько это? Пока три года назад не попала на Соловки. Цель этой поездки была увидеть одно из крупнейших кладбищ безвинно убитых людей, помолиться за них.
Я столько слышала об этом. А когда попала на остров – увидела… ничего.
Когда сворачивался первый концлагерь, где погибло по разным данным около 300 тысяч, разобрали почти все до кирпича. Чтобы НИ-ЧЕ-ГО не напоминало о преступлении. Страшном преступлении против человечества.
Однако именно там я сумела осознать цифры. Мне показали нераскопанные кладбища, куда бросали мертвые тела за ненадобностью. Земля сама их накрывала. На Соловках мне рассказывали, что до сих пор кладбища “не исследованы”, а они могли бы рассказать о реальных масштабах трагедии…
Когда я смотрела на кладбище – я не могла охватить всего взглядом. Только видела покрытые травой холмы между деревьями. Тысячи холмов … Наверное, именно так выглядят цифры человеческих трагедий.
И когда речь заходит о Голодоморе, Соловках, Сандармохе, Быковне, Бабьем Яру, 1921–22 годы, 1946–47 годы, Расстрелянном Возрождении – помню эти холмы как свидетельство живых людей. Когда-то живых…
Зачем столько смертей? Все просто – абсолютное зло любит тишину. Точнее – когда молчат.
Иногда я очень сержусь, когда человек готов терпеть унижения, чтобы что-то получить – льготу, социальную помощь от государства, какую-то справку… Когда “проще” промолчать, став свидетелем унижения другого, нарушения прав. Промолчать, когда нарушаются и его права тоже.
И тогда бессильно вспоминаю – нас так долго учили молчать. Один из “успешных уроков” – Голодомор 1932–33 годов: через кору деревьев в желудке, через впряженных в бороны худых коров, через нерожденных детей. И каждый раз, как только в глазах появлялся живой блеск “Я – человек…” и готовность сопротивляться, репрессивная сталинская (и его сторонников) машина “просто” забирала хлеб: “Борись голодным”.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. “Закон о пяти колосках” – такое название получило Постановление ВЦИК и СНК СССР “Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперативов и об укреплении общественной (социалистической) собственности” (7 августа 1932 года). Согласно этому документу, хищение имущества колхозов наказывалось расстрелом, при “смягчающих обстоятельствах” – лишением свободы на срок не менее 10 лет. “Законом о пяти колосках” фактически людям было запрещено владение пищей, отобраны все права – от права на частную собственность до права на жизнь.
…Моя бабушка рассказывала, как ее мать (мою прабабушку) в 1947 году забирали в тюрьму за “рукав гороха” (работая в поле, могли себе что-то тайком взять для детей. Шили из старых рукавов рубашек торбочки, в которы помещалось 3-4 стакана зерновых. В какой-то из дней ее “поймали” с таким “рукавом”). Тогда был страшный голод на селе. Прабабушка оставляла детей одних – старшей дочери исполнилось едва 14 лет, муж погиб во время войны. Один ребенок тяжело болел. Прабабушка и не надеялась застать его в живых – лишь думала, в какой одежде его похоронят, “чтобы хоть по-человечески”… Вернулась через год – все живы. Разрыдалась…
Бабушка, рассказывая мне о своей жизни, постоянно повторяет: “А мы не такие быстрые были, как вот вы (внуки – авт.)… Мы стеснялись и боялись слова сказать”.
А еще вспоминает: “Нас называли сиротами – были без отца, и мать забрали. Пришел бригадир колхоза – сказал мне идти в телятник. А я так хотела учиться. Я плакала – так хотела учиться. А сказали идти в телятник – должна была идти, потому что есть нечего было, а еще двое младших братьев…”.
“Бабушка, ну почему, почему молчали?” – Все спрашивала маленькой…
“А что сказать, чтобы еще хуже было?..”.
Что могло бы быть хуже?
А могло. Моя бабушка родилась в 1931 – в самом начале Голодомора. Успела. А 600 тысяч ее сверстников – нет.
Моя бабушка не помнит Голодомора 1932–33 годов, но в ней уже кровоточила рана геноцида украинского народа – еще не названного, не исследованного, замалчиваемого. И с этой неосознанной раной живет она всю жизнь. И часто как науку мне повторяет: “Помолчи – будь меньшей…”.
Исследуя историю становления украинцев как нации, наверное, чаще всего наталкивалась на утверждение, что при организации искусственного голода одной из важнейших задач коммунистического режима было уничтожить людей, которые осознавали себя как украинец/украинка.
“Если советская программа достигнет успеха… Украина погибнет так же, как будто бы убито всех без исключения украинцев. Потому что она потеряет ту часть, которая сохраняла и развивала культуру, веру, объединительные идеи, давала ей душу. То есть делала украинцев нацией, а не просто населением” (юрист Рафаэль Лемкин, автор статьи “Советский геноцид в Украине”).
И не историческая ли насмешка – сегодня на неподконтрольной Украине территории молчание является платой за жизнь и кусок хлеба.
“Если на подконтрольной украинской власти территории мы слышали от местных жителей резкие слова по поводу Нацгвардии, и эти обвинения были как совершенно абсурдные, так и справедливые, то на захваченных территориях люди жалуются, но там об этом никогда не скажут “под запись”, а тем более на камеру. На неподконтрольной территории царит тотальная атмосфера страха. “Но только вы нигде о нас не говорите. Потому что сейчас придут и всех убьют”, – говорят люди” (Олег Орлов, член совета правозащитного центра “Мемориал”, Российская Федерация).
Заставить людей молчать (синоним слова – не бороться) – это важный результат пропаганды, запугивания, войны. Успешный результат и Голодомора.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. По данным прокуратуры (20 февраля – 2 апреля 1930 года) в Украине произошло 1 716 массовых выступлений, из которых 15 квалифицировались “как широкие вооруженные восстания против советской власти”. Толпы крестьян ликвидировали местные органы власти.
На партийном собрании летом 1930 года руководитель Компартии Украины Косиор заявил: “Крестьянин принимает новую тактику. Он отказывается собирать урожай. Он хочет сгноить зерно, чтобы удушить советское правительство костлявой рукой голода. Но враг просчитался. Мы покажем ему, что такое голод. Ваша задача покончить с кулацким саботажем урожая. Вы должны собрать его до последнего зерна и сразу отправить на заготовительный пункт. Крестьяне не работают. Они рассчитывают на предварительно собранное зерно, которое они спрятали в ямах. Мы должны заставить их открыть свои ямы”.
Осознавал это и Сталин. В письме к Кагановичу от 11 августа 1932 года он писал: “Если не возьмемся сейчас за исправление положения в Украине, Украину можем потерять… Поставить себе целью превратить Украину в кратчайший срок в настоящую крепость СССР, на настоящую примерную республику. Денег на это не жалеть”.
Одновременно – каждое произносимое правдивое слово взрывалось в абсолютной тишине зла. К примеру – дневник Анны Франк о Холокосте евреев или опубликованные свидетельства голода в Украине Гаретом Джоунзом, которые перепечатали многие издания, в частности, New York Evening Post. 
Мне больно за бабушку, которая не прожила свою жизнь по-другому. Не смогла? Не знала? Но точно – боялась. Всю жизнь боялась – за все. И этот страх воспитывала в своих детях, и этот страх пыталась (пусть несознательно) передать своим внукам.
Я не осуждаю.
Просто в своей жизни стараюсь освободиться от этого страха и панциря молчания, которым прочно скована “воспитанием”, семейными рассказами, раной геноцида.
Я – дитя промежуточного поколения, которое еще размышляет: “Лучше помолчать или все-таки сказать, что меня обижают?”.
Но общаясь со студентами, которые не намного от меня моложе – лет на 8–10 – искренне радуюсь их легкости говорить. Их попыткам заявлять о своих правах. И я им верю – с ними у меня больше силы пробить и свой панцирь. Тот панцирь молчания, которым абсолютное зло – коммунистический режим в Украине, социал-нацистский режим в Германии или современная профессиональная пропаганда в России – сковывает каждого, кто стремится осознавать себя человеком.
Только мертвые – молчат. Живые борются.
СПРАВКА. Факт политически организованного Голодомора в Украине признан в более чем ста странах мира. Европейский Союз назвал Голодомор преступлением против человечности. Парламентская ассамблея Совета Европы назвала Голодомор преступлением коммунистического режима. ОБСЕ назвала Голодомор результатом преступных действий и политики тоталитарного режима Сталина. ООН определила Голодомор как национальную трагедию украинского народа.
Фото из открытых источников
