Крымские СМИ: между оккупацией и депортацией

Крымским СМИ сжимали горло постепенно. Вначале еще были стримы Османа Пашаева из-под наших нерешительных военных частей, и именно на этих видео мы впервые увидели “зеленых человечков”. Впоследствии оккупационная власть дала понять, что шуток с проукраинскими и протатарских СМИ не будет. И начала играть в “Обитаемый остров” Стругацких. Потому что чьи башни – тот и в выигрыше.

Потеря голоса

С телеканалом ATR, который был единственным, вещавшим на полуострове на крымскотатарском, имела место длинная история, завершившаяся закрытием и “виртуальной депортацией” в Киев.

Кто знает, должно ли СМИ выполнять именно эту функцию, но канал не просто информировал. Он на самом деле был источником моральной поддержки крымских татар, которые уже во второй раз оказались в условиях жесткого противостояния с властью. И власть это понимала. Классический гэбэшный метод: лишить того, что поддерживает, и так выбить почву из-под ног. Или же, зная крымских татар – только попробовать выбить.

Телеканал довольно долго не мог перерегистрироваться по российскому законодательству – документы просто не принимали на разных вымышленных основаниях. 1 апреля, в день, когда вещание прекратили, канал устроил марафон. Журналисты попрощались со своими зрителями и пообещали, что еще вернутся.

Украинская сторона почти сразу предложила настроить вещание из Киева, но владелец канала Ленур Ислямов сказал, что переезд – не вариант, ведь для “крымскотатарского социума это будет депортация”. Но в итоге так и произошло. В мае редакция начала работу онлайн, а летом канал возобновил вещание из Киева, крымчане могут смотреть его через спутник. Также записи программ выкладывают на сайте канала.

Преследования продолжаются

Но на этом для сотрудников канала история не закончилась. Утром 2 ноября прошли обыски в помещениях бывших сотрудников телеканала ATR Лилии Буджуровой и Эльзары Ислямовой, а также в квартире родителей владельца телеканала Ленура Ислямова. Обыски объясняли открытием уголовного дела против Ленура Ислямова – якобы за участие в организации продуктовой блокады Крыма.

Обыскивали утром, напугали 83-летнюю маму и 8-летнюю внучку Лилии Буджуровой. Похожий шок Лилия, по ее словам, пережила полгода назад, когда ее внука избили бывшие одноклассники в школе из-за того, что он не захотел переходить из украинского класса в русский. 

А 4 декабря вообще начался какой-то сюр: в домах Буджуровой и Ислямовой отрезали газ. Первый заместитель главы Меджлиса крымских татар Нариман Джелял рассказал, что коммунальщики незаконно зашли на частную территорию и перекрыли газоснабжение. Так как в одном доме якобы не были окрашена труба, а в другом она была неправильно установлена. После скандала газ подключили снова, в тот же день. Коллеги опять-таки связывают эти события с тем, что журналистов подозревают в причастности к крымской блокаде.

МВД Украины возбудило уголовные производства в отношении этих обысков и преследований общественных организаций, выступающих против оккупации полуострова. Это единственное, что сейчас можно сделать, находясь “по эту сторону” – как и в случае с расследованиями преступлений на неподконтрольных территориях Донбасса, приходится только документировать и ждать “экскурсии в Гаагу”.

Похожая ситуация и с другими СМИ – например, с ТРК “Черноморская”. Сначала главный редактор Александр Янковский, который был вынужден уехать в Киев из-за угроз, выходил в эфир “Черноморки” из столичной студии. Затем в августе в помещение телекомпании в Симферополе пришли люди, которые назвались российскими судебными приставами, и сообщили, что арестовывают имущество. Изъяли технику телекомпании, а также оборудование общественной организации “Информационный пресс-центр” и “Центра журналистских расследований”. Сейчас Александр Янковский занимается проектом “Крым. Реалии” на “Радио Свобода”.

В чем экстремизм?

До этого, в октябре сайт “Центра журналистских расследований” был заблокирован Роскомнадзором. Таково было требование Генпрокуратуры РФ – в соответствующем письме в адрес редакции говорилось, что информация, размещенная на сайте, “содержит призывы к массовым беспорядкам, осуществлению экстремистской деятельности или участию в массовых (публичных) мероприятиях, проводимых с нарушением установленного порядка“. Так российские силовики оценили содержание статьи Анны Андриевской “Волонтеры батальона “Крым”.

На самом деле в тексте трудно найти подобные призывы – там речь идет только о помощи волонтеров бойцам батальона. Помощь оказывают преимущественно из других городов, например, из Винницы. Автор пишет, что неплохо было бы, если бы крымскому батальону больше помогали именно крымчане. А также о том, не пора ли уже возвращать полуостров в состав Украины. Наверное, именно это, по мнению российской прокуратуры, тянет на экстремизм.

13 марта сотрудники ФСБ провели обыск в квартире родителей Анны Андриевской (сама журналистка уже выехала с оккупированного полуострова в Киев). Отцу журналистки перед обыском показали решение Симферопольского суда, в котором говорилось о той самой “экстремистской” статье.

А обыск в доме другой журналистки издания Натальи Кокориной вообще прошел без каких-либо объяснений. Ей только позвонил человек, представившийся участковым Киевского района, и сказал, что квартира его родителей вскрыта.

Изданию BlackSeaNews в октябре также заблокировали доступ на территории оккупированного Крыма и Российской Федерации. Основание и требования у Генпрокуратуры РФ были те же – экстремизм, призывы к массовым беспорядкам, а следовательно, информацию нужно удалить. Главный редактор ресурса Андрей Клименко это сделать отказался.

Меджлис есть, а слова нет

Кроме цензуры на помощь оккупационной власти в борьбе с неудобными СМИ приходит и обычная бюрократия. В сентябре крымские СМИ получили письмо за подписью “прокурора Крыма” Натальи Поклонской с запретом полностью или частично упоминать Меджлис крымскотатарского народа в публикациях и сюжетах.

Официальная версия такова: организации со словами в названии “Меджлис”, “Управление Меджлиса”, “Меджлис крымско-татарского народа” в Крыму не зарегистрированы. Это, конечно, по версии Поклонской частности и оккупационных властей в целом – то есть по российскому законодательству.

На самом деле это скорее реакция на активность Меджлиса в отношении продуктовой блокады, во время которой на пунктах пропуска на административной границе с Крымом со стороны Херсонской области активисты не пускали на полуостров грузовики с украинскими товарами. Как известно, представительный орган крымских татар выступил организатором этой акции, пытаясь прекратить преследование активистов на полуострове и освободить политзаключенных, содержащихся в России.

Во время самой блокады и после подрыва электроопор тоже пострадали журналисты. В столкновениях между нацгвардейцами, бойцами батальона “Херсон” и активистами журналистку ATR Гульсум Халилову прикладом ударили в живот, также избили журналистов издания “Херсонские вести”.

Чей блэкаут лучше?

Все эти случаи – больше иллюстрация того, что самопровозглашенная власть Крыма не соблюдает цивилизованных правил игры в отношении журналистов. И это еще один вид нарушений из кучи тех, с которыми можно будет ехать в Гаагу.

Но препятствия в информационном плане – это не только преследование журналистов. Некоторые из препятствий Украины создает себе сама – просто своим бездействием.

Так, не обратив внимания на давнее предложение журналиста Османа Пашаева об установке украинских передатчиков на админгранице в Херсонской области, украинская власть не предложила ничего другого.

А Россия? Она “позаботилась” о тех крымчанах, которые жить не могут без телевизора. Даже тогда, когда в Севастополе в последние дни ноября был график “четыре часа света нет, два часа есть”. Потому что российское МЧС в сумерках катало по полуострову машины с телеэкранами, с которых вещал о своей реальности Дмитрий Киселев…