Насилие в семьях участников АТО: новые вызовы для общества или запущенные проблемы?
Проблема бытового насилия для украинского общества не нова. Повлияла ли на рост уровня насилия в семьях война? Что по этому поводу говорят государство, пострадавшие от насилия женщины и, в конце концов, сами солдаты?
От насилия в семье пострадали 25 929 украинцев. Такие цифры за первые три месяца этого года приводит Минсоцполитики в ответ на информационный запрос. Отдельную же статистику по семьям, где есть участники боевых действий в Украине, Минсоцполитики не ведет.
Не предоставляет такие цифры и Национальная полиция Украины. По словам заместителя начальника Департамента превентивной деятельности Нацполиции Василия Богдана, за шесть месяцев 2016 г. поступило свыше 67 тысяч заявлений и сообщений о правонарушениях и прочих событиях, связанных с насилием в семье. На сегодняшний день на профилактическом учете находятся почти 65 тысяч человек.
“Однако отдельной статистики по военным нет. И как ее отследить? Как определить, кто является участником АТО? Со слов женщины? Или из удостоверения? Если муж говорит, что месяц был в зоне АТО, правда ли это?” — подчеркивает Василий Богдан. Впрочем, он убежден, что вести такую статистику необходимо. “Ежегодно в полицию обращаются все больше людей. Этот вид преступления перестает быть латентным. Не потому, что количество преступлений растет. Просто люди меньше молчат…” — убежден он.
Не молчать призывает и юрист Международного правозащитного центра “Ла Страда — Украина” Анна Cаенко, одна из экспертов, предоставляющих правовые консультации всем, кто обратился за помощью по телефонам Национальной “горячей линии” по вопросам предотвращения домашнего насилия, торговли людьми и гендерной дискриминации.
Это касается как женщин, страдающих от домашнего насилия, так и свидетелей преступления. С февраля 2016 г. линия работает круглые сутки. И сразу количество телефонных звонков возросло более чем вдвое.
“Если в прошлом году мы получили девять тысяч звонков, то только за последние шесть месяцев 2016-го зафиксировали 16 685 обращений. Из них 93,1% касались домашнего насилия”, — комментирует Анна Саенко. Часто звонят ночью с оккупированной территории. “Так люди чувствуют себя более защищенными”, — говорит юрист.
Обращений из зоны АТО, на первый взгляд, немного — не более 1%. “Но если мы возьмем разбивку этих звонков, то увидим, что каждый пятый — о насилии в семьях. И почти все обращения начинаются одинаково: “У нас все было хорошо, пока не пришла война. Мужа мобилизовали, а вернулся он совсем другим человеком…” Иногда абоненты жалуются, что им угрожают оружием, привезенным из зоны АТО, или что муж стал агрессивным, теряет связь с реальностью”, — рассказывает Анна Саенко.
Говорит, что на “горячую линию” звонят и сами мужья — понимают, что с ними что-то не так, и хотят это исправить. Правда, таких звонков немного. Впрочем, причины бытового насилия не следует искать исключительно в войне.
“Когда речь идет о насилии в семье, мы исследуем, случалось ли оно до того, как человек пошел воевать в АТО. Оказывается, действительно случалось. И об этом надо говорить. Но бытует мнение, что это война вызвала развод или ухудшение отношений. Конечно, война сказывается на отношениях не лучшим образом. Но обычно, если отношения были гармоничными до войны, семья становится ресурсом, поддерживает бойца — и когда он находится в зоне АТО, и по возвращении… Если же отношения были нересурсными и вопрос о разводе уже возникал, ситуация действительно обостряется”, — комментирует психолог Центра занятости свободных людей Екатерина Горишняя.
“ОН ПОШЕЛ УЖЕ АВАТАРОМ, А СТАЛ ИМ ЕЩЕ БОЛЬШЕ…”
Вывести проблему насилия в семьях участников АТО из тени и побудить государство реагировать на такие обращения призвана была информационная кампания “Война, которая не отпускает”. Ее проводил Центр информации о правах человека при поддержке Украинского женского фонда. Цель мероприятия — не обвинять военных, а прежде всего информировать женщин о проблеме, объяснить, почему не надо молчать и как действовать.
В частности, в рамках кампании с участниками АТО была проведена фокус-встреча при участии терапевта, специалиста по военной психологии — участника боевых действий Назара Лосюка.
Солдаты рассказывали, как переживают период адаптации в мирной жизни, повлияла ли война на отношения с близкими, и как именно. Большинство участников встречи призвали не стигматизировать всех военных и не считать их однозначно травмированными.
Сегодня солдаты — уязвимая группа, каждый их поступок рассматривается словно под увеличительным стеклом, и если кто-то из них совершает насилие, это могут воспринимать как нечто особое и опасное.
В то же время кое-кто из них отличался агрессивным поведением и до участия в боевых действиях. “Знаю историю мужчины, у которого нет семьи, он живет с матерью, сильно пьет и систематически ее бьет. Вызывают полицию. Приехала. И что?
— Он пьяный?
— Пьяный.
— Участник боевых действий?
— Участник.
Мама не хочет никуда жаловаться, чтобы не было административного или уголовного привлечения. А он… ужас, что делал… И как мы можем повлиять на такого бойца? Что можем сказать? Побьем его? Он пошел уже аватаром, а стал им еще больше…” — рассказывает один из участников встречи Виктор (имя изменено. — Авт.).
Виктор подчеркивает, что во время мобилизации должен быть очень серьезный отбор: “Это ответственность военкоматов — кого они забирают на войну”. Он также убежден, что психологическое сопровождение бойца необходимо в течение всего пребывания на линии огня, затем — в период карантина (когда солдат уже не на передовой, но еще не произошла его первая встреча с обществом) и во время собственно реабилитационного периода.
Государство за два года АТО до сих пор не позаботилось о системной психологической поддержке. Часто наибольшую помощь бойцы получают от психологов общественных организаций или волонтерских инициатив.
По наблюдениями бойцов, акты агрессии в семьях случаются также вследствие физического поражения (контузии), продолжительного напряжения на войне, ощущения постоянной опасности.
Психолог Назар Лосюк предполагает, что, выливая агрессию на другого, человек таким образом пытается избавиться от негативных эмоций, накопившихся из-за разочарования в себе во время боевых действий: “Например, человек надеялся, что будет храбрым, настоящим защитником и патриотом, а случилось так, что при первом же обстреле его сковало от страха, захотелось быть подальше от того ужаса. Это очень важный негативный опыт, который со временем ложится в основу самооценки и, в конце концов, может сказаться на общении в семье”.
Солдаты также отмечали, что психологи должны работать не только с самим бойцом, но и со всей семьей. Если для военного бой продолжался от часа до нескольких дней, то для жены — постоянно, до тех пор, пока муж не вернулся.
За время пребывания в зоне АТО изменился не только муж, но и жена.
“…Относительно агрессии. Мне не свойственно что-то бить-ломать, — делится Виктор. — Но я заметил, что жена стала агрессивнее. Случается, ломает игрушки или выбрасывает с балкона, если дочь не уберет. Спрашиваю: “Зачем ты это сделала?” В ответ: “Я пять раз сказала, а она не послушалась…”
НЕ МОЛЧИТЕ И ДЕЙСТВУЙТЕ!
В ситуации насилия может оказаться кто угодно. Речь идет не только о финансово зависимых от мужа женщинах без образования и поддержки со стороны родителей. Но и о женщинах, имеющих статус, деньги, социальное признание. От насилия страдают также дети и родители преклонного возраста.
Побои — крайнее проявление насилия. Большей частью физическому предшествует продолжительное психологическое насилие (обиды, ссоры, унижение и т.п.). Нередко оно сопровождается экономическим насилием, когда все финансы — в руках мужа, и именно он ими распоряжается.
Бывают и случаи сексуального насилия. “Жена, партнерша, не всегда знает, что изнасилование может быть и в браке. Она не понимает, что ограничение в пище или средствах — это тоже вид насилия”, — рассказывает юрист “Ла Страда — Украина” Анна Саенко.
Пребывая в ситуации насилия, женщина не всегда готова обращаться за помощью. Прежде всего останавливает страх из-за угроз и преследования. Или она считает, что так и надо, поскольку такую же модель поведения наблюдала у своей матери.
Еще одна причина молчания: к насилию терпеливо относится само украинское общество, считая ссоры в семье личной проблемой мужа и жены.
Однако эксперты призывают не молчать, не надеяться, что все само пройдет.
Говорите мужу, что его поведение обижает и унижает. Если психологическое насилие перерастает в физическое, нужно позаботиться о месте, где женщина и дети (если они есть) будут чувствовать себя в безопасности.
Почти в каждой области есть приюты для пострадавших от насилия. Здесь они могут проживать безвозмездно в течение трех месяцев, готовить документы на развод, открывать в себе новые возможности.
Эксперты также советуют обязательно обращаться в полицию, в частности, чтобы зафиксировать признаки насилия. Если в суде во время развода возникнет вопрос, с кем должен оставаться ребенок, это станет доказательством в пользу матери.
Страх остаться одной, страх перед будущим — еще один серьезный аргумент. Однако женщина должна подумать прежде всего о перспективах дальнейшего проживания с мужем. Ведь для решения проблемы нужно, чтобы этого хотели и жена, и муж.
Начинать новую жизнь очень сложно. Это иллюзия, что после развода все сразу встанет на свои места. И все же необходимо взять все в свои руки, разорвать круг насилия и принять решение в пользу собственной жизни и безопасности детей, которые становятся свидетелями насилия.
Телефон бесплатной Национальной “горячей линии” по вопросам предотвращения домашнего насилия, торговли людьми и гендерной дискриминации:
0 800 500 335 или 386 (с мобильного)
Источник: “Зеркало недели”
