“В камере кран был, так можно было смыть кровь”: в Купянском ИВС заложников ночью пытали, а днем принуждали к рабскому труду

Сорокалетнего Сергея из поселка Ольшана в Харьковской области в прошлом году россияне незаконно заключили в Купянском изоляторе временного содержания (ИВС). Причиной задержания стало то, что мужчина – бывший военнослужащий и участвовал в АТО. Две недели над мужчиной издевались: надевали пакет на голову, душили, избивали. После этого истощенного отправили на принудительные работы: копать окопы, строить блиндажи, мыть туалеты.

В общей сложности мужчину незаконно удерживали почти четыре месяца – с 16 мая по 8 сентября 2022 года.

Сергей рассказал ZMINA о пытках, которые россияне применяли к нему и другим гражданским заложникам, а также о том, как благодаря наступлению ВСУ он вернулся домой.

Утренний арест

Поселок Ольшана, где проживал бывший военнослужащий пограничных войск Украины Сергей, расположен в 20 километрах от границы с Россией. Так что в оккупации местные оказались в первый день широкомасштабного вторжения.

“Уже с утра 24-го начала ездить военная техника (российская. – Ред.). По селу ходили военнослужащие, но местных сначала не трогали. Мы думали, что все быстро пройдет, поэтому остались в поселке. Потом уехать уже не могли – россияне не выпускали”, – рассказывает Сергей.

В мае к нему пришли россияне в балаклавах:

“Где-то в 5:50 16 мая в дверь постучали росгвардейцы, проверили мой паспорт и уехали”.

Пол восьмого приехали военнослужащие незаконных вооруженных формирований “ЛНР”.

Мужчина считает, что о его участии в АТО им мог рассказать кто-то из местных.

“На моей улице непосредственно начальник полиции жил. Он как бы не коллаборант, на сотрудничество с ними не пошел. Просто сдал информацию и скрылся”, – добавляет Сергей.

На этот раз военные вошли в дом и провели обыск: забрали охотничье оружие, военную форму, берцы и паспорт.

“Было шесть вооруженных мужчин, лица они уже не прятали. После обыска они связали мне руки и завязали глаза, пару раз ударили по голове, по телу и положили в старый советский УАЗ-таблетку”, – пересказывает мужчина свое похищение.

Куда его везут, Сергей не знал – ему ничего не говорили. Но по отрывкам разговоров военных он подумал, что они направляются к Троицкому.

“Они между собой общались, говорили “Леший”, “Сева”, “Троецк”. Так я и подумал, что куда-то в Луганскую область везут”, – говорит Сергей.

Даже когда мужчину вытащили из автомобиля и завели в помещение, причины задержания ему так и не сообщили.

“Спросили имя и отчество, служил или нет, и все. Потом поставили к стене и “проверили” мои почки. То ли дубинкой, то ли битой – не знаю, потому что глаза были завязаны. Где-то минут 5 били”, – рассказывает он, как его «принимали».

Кроме почек, по ногам били, по голове. А когда кровь из носа потекла, повели в камеру.

Только в камере мужчина смог избавиться от повязки на глазах и уже тогда узнал, что он в Купянском ИВС, который располагался в отделении полиции.

“В камере к тому времени уже было два парня из Купянска – Денис и Виталий. Это они сказали, что это ИВС, а мы в камере №6”, – вспоминает Сергей.

Здание Купянской полиции, куда россияне доставляли задержанных мирных жителей Харьковской области. Фото: Сергей Кочмарский

Две недели пыток

Заключенных забирали на допросы по схожей схеме.

“Когда россияне заходили в камеру, мы должны были отворачиваться, чтобы их не видеть. Они называют фамилию, и ты только тогда выходишь за дверь”, – рассказывает бывший пленник.

Руки нужно было держать за спиной, а голову опущенной. Кроме того, на лицо задержанным обычно натягивали шапку и перематывали ее скотчем, вспоминает мужчина.

Каждый раз Сергей не знал, чего ждать – снова просто побьют или на этот раз застрелят.

На допросах мужчине часто задавали вопросы, однако не ожидали от него ответов, вспоминает он. В частности, называли имена разных людей и спрашивали, знает ли он их.

“После вопросов бьют битой – не резиновой палкой, а именно битой. А еще прикладом автомата, кулаками и ногами”, – вспоминает Сергей допросы.

Когда мужчина немного отходил от избиения, ему надевали пакет на голову – лишали кислорода. Когда видели, что он теряет сознание от удушья, открывали пакет и снова начинали бить по голове. И так по кругу.

Такие издевательства, по словам Сергея, могли продолжаться до 40 минут.

Комната для пыток. Фото: Сергей Кочмарский

“А бывало иначе: приводят на допрос, ставят под стенкой и вдвоем бьют кулаками и ногами, как боксеры грушу”, – добавляет он.

Иногда задержанного привязывали за ногу и били по ней берцами. Когда мужчина сидел на стуле, военные могли ударить его ногой в грудь и приказать ровно сидеть.

“Не сядешь, может ногой в лицо тебя выровнять”, – рассказывает Сергей.

Избиения эти продолжались обычно всего минут десять – больше люди не выдерживали.

“Те ощущения не передать словами, когда ты понимаешь, что твоя жизнь может сейчас оборваться. Ты, как неживой, в постоянном страхе, не знаешь, что с тобой будет прямо сейчас”, – говорит Сергей.

Невыносимые условия содержания

Камера, где держали гражданских, была рассчитана на шесть человек. Сначала вместе с Сергеем их там было четверо.

“Когда меня туда как собаку забросили, она была еще чистая: крови на стенах еще не было. Когда тебя в камеру заводят, глаза завязаны, а они тебя ногой в спину бьют, и ты летишь прямо в стену лицом. Поэтому через некоторое время стены покрылись кровавыми пятнами”, – говорит Сергей.

Поскольку до полномасштабного вторжения изолятор временного содержания работал, там были определенные бытовые условия, говорит мужчина.

“Кран был в камере, так что можно было попить, смыть с лица кровь”, – объясняет он.

Однако отношение россиян к гражданским пленникам было гнусное, добавляет Сергей. Из еды давали какую-то кашу и два тонких куска хлеба. Спали задержанные со светом, который никогда не выключали.

Часов и тем более телефонов задержанные не имели, поэтому во времени ориентировались по восходу и закату.

Вход в ИВС. Фото: Сергей Кочмарский

Приблизительно через две недели Сергея начали выводить на принудительные работы. Однако страх побоев не исчез: заложников избивали за каждое неправильное движение. По словам Сергея, военные могли избить даже за то, что человек посмотрел на часы, стоящие в кабинете администрации.

“Расписание было ориентировочно такое. Где-то в пять-шесть утра людей из камеры забирали убирать в туалете или на кухне, или мыть пол в коридоре. Приблизительно в восемь была перекличка, а в половине девятого везли на работы. Оттуда могли привезти и в пять, и в десять вечера”, – рассказывает мужчина.

С десяти вечера в изоляторе начинались пытки, которые могли длиться до часу ночи.

“Человека намеренно били так, чтобы он громко кричал от боли. Чтобы мы слышали эти звуки – бух, бух, крики и падение тела. А потом как волоком – за ногу, или за что – тянут по коридору в камеру”, – рассказывает Сергей.

По его словам, военные только душили его пакетом, остальных заключенных еще и били током.

Сначала незаконно удерживаемым не оказывали никакой медицинской помощи. Лишь примерно через месяц после того, как Сергея привезли в ИВС, там появилась медсестра.

“Они взяли на работу коллаборантов, и пришла медсестра Татьяна. Когда у меня давление поднималось, она мне таблетки давала. Однако не их, а те, которые мне жена из дома передавала”, – рассказывает бывший задержанный.

Он вспоминает, что примерно через месяц после задержания его жене разрешили приносить передачи: продукты, лекарства, чистое белье.

“Сначала раз в неделю она могла передавать, а потом трижды”, – добавляет Сергей.

Рабский труд, окопы, блиндажи, мародерство

В целом пленники должны были убирать в отделении, мыть посуду, вычищать туалеты. Кроме того, их возили рыть окопы, разгружать оружие, строить блиндажи и даже мародерить.

“Каждый день вывозили убирать, копать, строить, щебень с места на место перебрасывать, перевозить мебель. И все это мы должны были делать вручную. И не важно, что ты едва держишься после допроса”, – рассказывает Сергей.

Он добавляет, что из-за постоянных избиений и принудительного труда у него на ногах надулись вены. Еще около месяца болела грудная клетка.

Мужчина вспоминает, что вся задняя сторона ног – от спины до пят – была черного цвета от кровоизлияний.

“Не синего, а именно черного. Ты горишь в тот момент, тебя телипает, трясет. Я думал, что не выживу. Мешок с песком поднимаю и ровно стою, а меня крутит. Болит все”, – говорит он.

Раз в неделю заключенным приказывали разгружать стройматериалы. Однажды, по словам Сергея, им пришлось самим разбрасывать по двору 20 тонн щебня.

Иногда незаконно задержанным приказывали разгружать даже оружие и переносить его в базу, обустроенную в помещении таможни.

Кроме этого, пленников также заставляли вывозить мебель из элитных домов.

“Привезли в дом и приказали все выносить и загружать в грузовик”, – говорит Сергей.

“Думали, что мы умрем”

Приблизительно за четыре дня до освобождения Купянска (Купянск освободили 9 сентября 2022 года. – Ред.) ВСУ попали в здание таможни.

“Это туда, где я разгружал им оружие. Мы думали, что они там ночевали. Но ребята, которых туда разгребать завалы отправили, говорили, что нашли только один труп – россиянина машиной задавило”, – уточняет Сергей.

Здание Купянской таможни. Фото: Сергей Кочмарский

Однажды после этого мужчина заметил, что в ИВС стало очень тихо.

“Камеры все закрыты, даже “кормушки” (отверстие в дверях, через которое задержанным давали еду. – Ред.) закрыли. Это было начало сентября, жарко, а нас в шестиместной камере – 21 человек. Я так думаю, они хотели, чтобы мы там задохнулись”, – говорит Сергей.

Поскольку к ним так никто и не зашел, около пяти вечера мужчина ударил ногой в дверь, однако никто не отозвался. Тогда заключённые решили разбирать окно.

“Мы смогли снять пластиковую раму, но решетка не поддавалась. Поэтому поставили окно назад, потому что мы не знали – вдруг они еще вернутся”, – вспоминает мужчина.

Вскоре раздался сильный взрыв, после которого пленники решили бежать. Они выломали из нар дощечку и подвинули решетку на окне. Это было около четырех утра на следующий день.

Когда задержанные вылезли во двор, увидели там двух мужчин из их камеры. Россияне перед уходом застегнули им руки за спиной наручниками и подвесили за них на дверные ручки.

“Это тоже такая пытка у россиян – человек слабеет и сам себе руки выкручивает. Эти мужчины были в почти предсмертном состоянии. Россияне их так днями мордовали”, – говорит Сергей.

Этих мужчин пленники также освободили и пошли по крыше в ту сторону, где была администрация ИВС. Разбили окно, залезли в управление, выбили деревянную входную дверь, нашли ключи от других камер и начали их открывать. Было около пяти утра, вспоминает Сергей.

“Мы зашли в помещение, где россияне держали наши документы. Я нашел и вернул свой паспорт и кольцо, которое они тоже отобрали. Это единственное, что я забрал оттуда”, – говорит Сергей.

В общей сложности, по словам мужчины, на тот момент в изоляторе держали около 150 человек.

Сначала удерживаемые боялись выходить за пределы ИВС, но уже понемногу начали бежать.

“Я вышел в город – никого нет, город мертв. И блокпосты все были пусты. Мы дождались восьми утра и увидели, как российские военные из Боровой уезжают, из Сенькова куда-то в направлении Сватового”, – вспоминает Сергей.

После этого он отправился домой в Ольшану. Думал, что украинские войска освободят и ее, однако поселок до сих пор в оккупации.

Некоторое время Сергей с семьей оставался в поселке. Однако из-за постоянных обстрелов и страха, что снова могут задержать, решил уезжать.

“Когда я только вернулся, пришли эленеровцы, посмотрели документы, спросили, где был, но не забрали и не били – они ведь еще не знали, что я убежал, думали, что нас отпустили”, – говорит Сергей.

А где-то через пару дней прилетело в соседний дом, а на огород упали снаряды.

Так что Сергей с семьей из Ольшаны уехал и сейчас они находятся в Норвегии.