Принудительная съемка в пропаганде: как россияне используют гражданских заложников для укрепления своей власти

После полномасштабного вторжения количество граждан, ставших жертвами незаконного задержания и последующего удержания россиянами, измеряется тысячами. Согласно сообщению украинского МВД, по состоянию на октябрь 2023 года в официальном реестре было около 28 тысяч граждан, пропавших без вести при особых обстоятельствах. Часть этих людей — именно гражданские, которых держат на временно оккупированных территориях Украины или уже перевезли в Россию.

В основном родственники, которые обращались в Центр прав человека ZMINA, жаловались на то, что оккупанты не сообщали им ни об обстоятельствах, ни о самом задержании их близких. Нередко с человеком просто пропадала связь — и начинался долгий процесс поиска, который мог продолжаться днями, неделями и месяцами. Некоторые семьи до сих пор не знают, где находятся их родственники и живы ли они вообще.

В поисках близких семьи вынуждены проходить через многие испытания – в частности, просматривать пропагандистские видео.

Практика снимать видео с пленными – не нова. Оккупанты активно используют ее в Украине с 2014 года, когда официально не признавали своего присутствия в Донецкой и Луганской областях. Однако ранее в фокусе внимания таких роликов были военнопленные.

Захваченных воинов допрашивали и снимали на видео. Широко известным стал так называемый парад военнопленных, который оккупационные войска провели 24 августа 2014 года в захваченном Донецке. Это стало основанием для обращений в Международный уголовный суд: по поводу грубого нарушения статьи 3 Женевских конвенций — запрета посягательства на человеческое достоинство, в частности оскорбительного и унизительного обращения.

Кроме того, вернувшиеся из России украинские военнопленные направили несколько индивидуальных заявлений в Европейский суд по правам человека относительно нарушения статьи 3 Конвенции о защите прав человека (пытки, содержащие бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание), а также нарушение статьи 8 Конвенции по охране достоинства личности.

Тогда видео с участием гражданских заложников были еще нечастыми. Самое известное из них — съемка публичного избиения и унижения Ирины Довгань, волонтерки из Ясиноватой, которую привязали к так называемому столбу позора в оккупированном Донецке в 2014 году.

С началом полномасштабного вторжения в 2022 году россияне массово начали похищать именно гражданских – среди них активные проукраинские граждане, волонтеры, журналисты, представители местного самоуправления, лидеры мнений. Оккупанты снимали с участием задержанных пропагандистские ролики и использовали их как еще один инструмент влияния на общину: с одной стороны, чтобы поддержать лояльность к оккупационным властям, с другой, как метод устрашения других проукраинских жителей на захваченных территориях.

После быстрой оккупации части Украины, российские военные и назначенные из Москвы администрации столкнулись со значительным сопротивлением местного населения, которое открыто выражало свою проукраинскую позицию и выходило на протесты.

В частности, в Херсонской области еще в марте 2022 года продолжались акции сопротивления, и для их подавления россияне применяли похищение активных граждан.

Одним из первых видео с участием гражданского стала запись, где похищенного журналиста, писателя и активиста Сергея Цыгипа, которого представили как “украинского военного, переехавшего в Россию”, допрашивают о “сомнительных стратегиях украинской армии”. На видео мужчина говорит в неприсущей ему манере, осторожно держит руку у ребер — это приводит к предположению о ранениях или перенесенных пытках.

Еще одним роликом, снятым с откровенными намерениями устрашения и пропаганды, стало видео с участием известной блогерки и педагога из Херсона — Елены Наумовой. Через несколько дней после ее исчезновения, в августе 2022 года, в сети появилось видео с ее “извинениями перед российской армией”. На видео истощенная и на самом деле украиноязычная Елена на русском говорит очевидно заученный текст о том, как она жалеет, что критиковала российскую армию — и извиняется за это. Сама Елена уже после возвращения на подконтрольную Украине территорию рассказала журналистам ZMINA, что видео было записано только с пятого дубля, потому что она все время находилась под давлением и не могла сконцентрироваться. После записи ролика ее отпустили. Само видео россияне в конце концов удалили.

Документаторы Центра прав человека ZMINA во время интервью со свидетелями и пострадавшими собрали не один десяток свидетельств о принуждении гражданских к съемке в пропагандистских видео.

Один из опрошенных – журналист регионального издания – сообщил, что его склоняли к критике украинского политического строя. Он не желал делать этого даже по принуждению, поэтому обошелся общими фразами вроде “это сложный вопрос” или “пенсионерам стало тяжело жить”.

Гражданские из Харьковской области отмечали, что на видео их заставляли признаваться в совершении преступлений, не обязательно политических. В дальнейшем российские оккупационные “полицейские” использовали эти видео для шантажа. В частности, впоследствии заключенным говорили, что их “видеопризнание” используют для уголовного дела, и они получат тяжкое наказание.

Даже после деоккупации гражданские пытались найти информацию о себе и своих “признаниях”, чтобы уничтожить их. Люди боялись, что эти видео теперь могут использовать для доказательства их вины в совершении преступлений, на самом деле вымышленных или навязанных оккупантами.

Мать одного из гражданских заложников из Бердянска в Запорожской области, которая еще до вторжения переехала за границу, подтолкнули записать пропагандистское видео, где она утверждала, что якобы работает на украинские спецслужбы и “завербовала” своего сына и его друга. Эфесбешник обещал женщине, что после видео ее сына с другом отпустят, однако этого не произошло — дело “бердянских террористов” передано в Ростовский суд в России.

По меньшей мере семерых незаконно удерживаемых в камере пыток, которую российские оккупанты обустроили в помещении школы в селе Беляевка в Херсонской области, заставили перед освобождением сняться в пропагандистском видео. Перед записью видео пострадавших запугивали и угрожали напрямую: либо зачитывают текст на камеру, либо их бросают в яму.

“Давали лист, на котором было написано: “Мне надоела власть Зеленского, наркомана, клоуна, и его прихвостней. Я, такой-то, буду всячески сотрудничать с российскими войсками”, — вспоминал в ходе опроса один из потерпевших.

Также пострадавших заставляли говорить, что в незаконном месте содержания к ним хорошо относились: не били, кормили, поили, оказывали медицинскую помощь. На самом же деле мужчин месяцами держали в темной комнате без доступа к пище, воде, туалету и возможности выйти наружу хотя бы на короткую прогулку. Часть из них жестоко избивали и пытали электрическим током. После записи видео потерпевшим угрожали расстрелом, если они будут рассказывать о съемках; а если после освобождения пойдут воевать, россияне обнародуют видео и этим дискредитируют бывших заключенных.

С точки зрения юриспруденции, эти видео — дополнительные доказательства совершения россиянами преступлений против гражданских. Любые действия, направленные на издевательство и унижение гражданского населения, запрещены международным гуманитарным правом — в частности, Женевской конвенцией 1949 года о защите гражданского населения во время войны, а также Всеобщей декларацией прав человека и Европейской конвенцией. В то же время, последняя регулирует действия россиян лишь до 16 сентября 2022 года, поскольку тогда РФ исключили из Совета Европы, поэтому юрисдикция Конвенции больше не распространяется на граждан этой страны.

Любые признания в преступлениях, полученных под давлением и принуждением, недействительны и не могут быть использованы в правовом государстве как источник доказательств в совершении каких-либо деяний. Поэтому родственники похищенных гражданских, которые увидели своего близкого на таких видео, могут не беспокоиться о том, что он или она признаются в каких-либо преступлениях или подтверждают свою поддержку оккупантам.

То же касается и самих гражданских, переживших незаконное задержание и вынужденных сняться в таких видео. Опрошенные Центром прав человека ZMINA люди часто со стыдом и страхом рассказывали об этих эпизодах. Впрочем, очевидно, что таким видео, снятым под давлением, чаще всего предшествовали психологические и физические пытки. Так что оснований бояться публикации такого видео нет. Единственное, что следует сделать бывшим заложникам или их близким, — сообщить о ролике правоохранительным органам. Тогда следователи смогут использовать видео в качестве дополнительного источника доказательств системности и широкомасштабности российских преступлений против гражданских.