Бросил яйцо – дискредитировал армию: как в Крыму подавляют антивоенные настроения

Крымчане, несмотря на репрессии, продолжают выражать свой протест против войны в Украине. Об этом свидетельствует количество процессов по статье за “дискредитацию российской армии” в крымских судах.

Растет или уменьшается число несогласных? В какой форме жители полуострова выражают протест?  Как местные суды рассматривают “антивоенные” дела? Об этом читайте в материале крымского корреспондента. 

Протесты растут, публичность падает

Жёсткие нормы, высокие штрафы, травля в социальных сетях и пристальное внимание правоохранительных органов к тем, кто выступает против российской агрессии… Все эти меры, казалось бы, должны были потушить у жителей оккупированного Крыма всякое желание каким бы то ни было образом выражать свое отношение к войне и даже называть эти действия войной. Однако, судя по цифрам, представленным на сайте инициативы “Крымский процесс”, этого не произошло. 

Напротив, за первые полтора месяца в Крыму к ответственности за административные правонарушения по статье 20.3.3 “Дискредитация ВС РФ…” было составлено 36 протоколов, из которых 34 были приняты к рассмотрению. За вторые полтора месяца вторжения сторонников прекращения войны стало больше – было составлено 40 протоколов, 39 из которых были рассмотрены в местных судах.

При этом эксперты “Крымского процесса” отмечают ещё одну характерную тенденцию. Вначале войны суды довольно часто публиковали вынесенные постановления в отношении “дискредитантов”. Однако, со временем, когда поток этих дел не прекратился, публичность принятых судами решений довольно заметно пошла на убыль. За первые полтора месяца только треть решений не были опубликованы на сайтах судов, в то время как за вторые полтора месяца публичными оказались только 30 процентов постановлений.

Протест становится суровее

Однако, как отмечают эксперты “Крымского процесса”, числа доступных для анализа постановлений пока еще достаточно для оценки того, в каких формах крымчане выражают свое несогласие с военным вторжением российских войск в Украину. И судя по приведенным цифрам, эти формы стали жестче, несмотря на репрессии со стороны силовиков. 

Так, например, выросло число случаев повреждения российской символики, связанной со “спецоперацией”. Например, житель Севастополя разбил стекло машины с наклейкой “Z”. Случай остался бы в разряде тривиальных, если бы это не было стекло патрульной машины “Росгвардии” – элитного подразделения по борьбе с несогласными. 

Еще один севастополец был пойман на разрезании креплений рекламного банера, поддерживающего спецоперацию. Однако в числе наиболее радикальных оказался художник Богдан Зиза, который облил желтой и голубой краской здание евпаторийской администрации.  Эта выходка показалась местным силовикам слишком дерзкой – художника обвинили в намерении поджечь здание неразбившейся бутылкой с коктейлем Молотова. Долго после акции о его судьбе ничего не знали ни друзья, ни близкие. И только через несколько дней его нашли в следственном изоляторе, куда он попал по подозрению в совершении террористического акта.  

В этой связи реальное беспокойство вызывает судьба еще одного севастопольца, который свое отношение к войне выражал военнослужащим российской военной части номер 13140. Матерные оценки в адрес оккупантов житель города-героя подкреплял метанием яиц по контрольно-пропускному пункту. Сейчас его С учетом растущей истерии спецсужб, а также повышенных планов раскрываемости, не исключено, что эти действия севастопольские фээсбэшники официально назовут террористическим актом или диверсией, направленной на подрыв обороноспособности армии. 

Суды для декорации

Рассмотрение дел об антивоенных протестах в крымских судах продолжают носить декоративный характер, отмечают в “Крымской солидарности”. Например, потому что нет даже символической состязательности сторон. Эксперты зафиксировали только один случай участия в заседании прокурора, да и то, только лишь потому, что протокол был составлен феодосийской гарнизонной прокуратурой.

Однако, дело не только в состязательности сторон. В большинстве случаев суд даже не пытается установить истину, штампуя постановления, в которых “вина доказана материалами дела, а именно протоколом об административном правонарушении”. Наиболее известным примером за последнее время стала история с привлечением “за дискредитацию российской армии” известного адвоката крымских политзаключенных Эдема Семедляева. Один из пользователей фейсбука тегнул адвоката в своей антивоенной публикации и суд в этом усмотрел публичные действия самого Семедляева. Все доводы защиты в заседании были проигнорированы и в постановлении адекватная оценка этим аргументам не была дана. 

Среди других показательных историй – решение Феодосийского городского суда в отношении воспитательницы детского сада, которая якобы при других сотрудниках критиковала действия российских военных. Сама воспитательница в суде заявила, что ее специально оговорили – в коллективе был конфликт из-за должностных обязанностей и “коллеги” таким образом решили ей отомстить. Суд не вызвал для допроса ни одного из свидетелей, на основании показаний которых было построено обвинение. Основания для оговора в суде не проверялись. Без проверки доводов воспитательница была признана виновной и получила штраф в размере 30 тысяч рублей. 

В “Крымском процессе” отмечают, что таких случаев, когда суд рассматривает дела сразу же в день поступления, – подавляющее большинство. Наряду с заметным дефицитом публичности, полным отсутствием состязательности и высоким уровнем заангажированности крымских судей, все преследования по статье о дискредитации российской армии мало похожи на защиту интересов общества. Гораздо больше это напоминает грубый репрессивный инструмент, единственная задача которого – надежно заткнуть рот всем, кто выступает против войны.