“Челебиджихановцы”: в Крыму развернулась новая волна уголовного преследования крымских татар

Преследование крымских татар, подозреваемых в связях с добровольческим батальоном имени Номана Челебиджихна, с началом полномасштабного российского вторжения получило новый импульс.

Что известно о новых жертвах этих репрессий, а также какие причины побуждают российских силовиков активнее искать “челебиджихановцев” и даже завозить из соседних оккупированных областей, читайте в материале.

Полвзвода арестантов

До начала войны внимание ФСБ к бывшим участникам энергоблокады Крыма и членам добровольческого батальона имени Номана Челебиджихана было особым. Такая себе “крымская фишка”, которая позволяет существенно поднять показатели и продемонстрировать эффективность. Ведь вряд ли кто-то станет вникать в то, что речь идет в основном о безработных малообеспеченных выходцах из крымских сел, а не о матерых участниках незаконных вооруженных формирований. 

Как результат – за последние четыре года по меньшей мере шесть крымских татар получили разные сроки по статье 208 уголовного кодекса России за то, что якобы принимали участие в действиях добровольческого батальона имени Челебиджихана. Последнее “довоенное” дело было рассмотрено в Кировском районном суде в марте 2021-го, и с тех пор о новых задержаниях ничего не было слышно почти год.

Однако, спустя неделю после начала широкомасштабной войны, сотрудники ФСБ в Бахчисарае произвели задержание нового “добробатовца” – Насруллы Сейдалиева. На видео, которое продемонстрировали российские силовики, пожилой мужчина заполняет какое-то заявление в центре административных услуг, когда к нему спокойно подходят сотрудники спецслужб. Он без сопротивления следует за ними. К этой картине стоит добавить, что Насрулле Сейдалиеву 62 года, что тоже не очень соответствует представлениям о боевиках незаконных военных формирований.

Меньше чем через месяц появилась информация о новом “добробатовце” пятидесятилетнем Рустеме Гугурике, которого больше двух суток держали вместе с женой и ребенком на границе, а потом обвинили по 208 статье, задержали и увезли в Симферополь. За шесть лет до этого Гугурику, который работал таксистом на маршруте Крым – материковая часть Украины, российские пограничники запретили въезд в страну сроком на пять лет. Через месяц после начала войны он решил проведать пожилую мать на полуострове, не подозревая, что старый запрет может сыграть роковую роль в его дальнейшей жизни. Ведь почти месяц крымский татарин без проблем жил в оккупированной Новоалексеевке. А при прохождении границы с Крымом вышла заминка, прибывшие сотрудники ФСБ долго что-то решали и в итоге Рустем Гугурик оказался в Симферопольском СИЗО.

10 апреля аналогичная история произошла с жителем Херсонской области Арсеном Ибраимовым, который накануне женился и решил приехать на полуостров для знакомства с родственниками супруги. Во время прохождения пограничного контроля он был задержан и отправлен в следственный изолятор по подозрению в том, что был членом крымскотатарского батальона. 

16 апреля украинский Омбудсман Людмила Денисова сообщила, что в оккупированном поселке Каланчак Херсонской области российские военные ворвались в дом крымского татарина Рустема Османова и увезли его на территорию полуострова. 6 мая крымский адвокат Рефат Юнусов 6 мая сообщил об аресте Османова и добавил, что в апелляционной жалобе об изменении меры пресечения было отказано. В отношении Османова ведутся следственные действия, а он сам находится в следственном изоляторе.

Еще меньше подтвержденной информации об Айдере Умерове. Известно, только что он жил в селе Партизаны Генического района Херсонской области и потом оказался в Симферополе под стражей по обвинению все в той же 208 статье. Его родители в разговоре с крымскотатарскими активистами побоялись раскрывать какие бы то ни было подробности ситуации и только несколько раз отметили, что встречались с адвокатом, который мог бы заключить соглашение, но у них нет таких денег, чтобы оплатить его услуги. Еще из разговора стало ясно, что в отношении Умерова также выполняются следственные действия.

Видимо по этой же причине активистам до сих пор не известна фамилия еще одного крымского татарина, задержанного или содержащегося в Красноперекопске. Известно только, что родственники искали на полуострове адвоката для него и что вероятней всего он является еще одним “челебиджихановцем”.

Акции устрашения

Таким образом, всего за три месяца российские силовики арестовали столько же “добробатовцев”, сколько за предыдущие четыре года. А может быть и больше – в крымских правозащитных кругах допускают, что число подозреваемых по статье о незаконных вооруженных формированиях уже достигло десяти человек. Но из-за низкого материального положения родственников, которые не могут нанять независимого адвоката, а также дополнительной изолированности Крыма из-за в связи с полномасштабной войной эти факты до сих пор могут оставаться не публичными.

Настолько резкий всплеск арестов по данной категории дел вероятней всего объясняется не только доступом к новым оккупированным территориям, с которых вывезли как минимум одного из крымских татар. Скорее это следствие, а причина заключается в пересмотре подхода к этому вопросу со стороны ФСБ. Российские спецслужбы видят реальную угрозу в способности крымских татар к самоорганизации и к таким гражданским акциям, как формирование добровольческих подразделений или блокады.

Подобные действия у себя в тылу они допустить не могут и за счет усиления репрессий рассчитывают запугать местное население, чтобы полностью исключить вероятность таких сценариев. А это, к сожалению, означает, что число “челебиджихановцев” в камерах симферопольского СИЗО в ближайшее время будет продолжать расти, независимо от степени причастности новых фигурантов к каким бы то ни было формированиям.