Язык вражды vs свобода слова. Часть 3

Вооруженный конфликт в Украине породило дискуссию о том, как противодействовать языку ненависти со стороны России. К этому не были готовы ни Украина, ни мировое сообщество.

Продолжаем публиковать мнения экспертов.

Начало “Язык вражды vs свобода слова: российская агрессия гибридная, а жертвы реальные”

Продолжение “Язык вражды vs свобода слова. Часть 2”

Роман Головенко, медиа-юрист Института массовой информации

Я хотел бы поговорить о разжигании розни через дегуманизацию украинцев с помощью фейков.

Для начала вспомним документы, противодействующие вражде. Это и 20-я статья Международного пакта о гражданских и политических правах, в которой отмечено, что законом должна быть запрещена любая пропаганда национальной, расовой или религиозной нетерпимости, которая побуждает к дискриминации, вражде или насилию. Это и рекомендация Совета Европы R (97) 20 от 1997 года относительно языка вражды.

Ответственность медиа за распространение языка вражды является повышенной. При этом надо проводить четкую границу между ответственностью автора высказывания и ответственностью СМИ, которое сообщает о таких действиях автора, а также различать собственно распространение определенной ксенофобской информации и сообщение о таких позорных фактах.

Не существует определения языка вражды. Поэтому каждому государству предоставляются достаточно широкие пределы усмотрения в определении языка вражды.

У нас, к сожалению, нет в национальном законодательстве детального регулирования этого вопроса. Есть Уголовный кодекс со статьей 161, которая определяет наказание за умышленные действия, направленные на разжигание национальной, расовой, религиозной ненависти.

Мы видим, что есть несколько критериев, по которым может быть наказание за разжигание вражды. То есть национальность, раса и религия. Всего три. Такие критерии, как языковая или культурная идентичность, или региональное происхождение, не включаются в Уголовный кодекс. Так же, собственно, как и стравливание востока и запада Украины.

Закон “О телевидении и радиовещании” содержит статью 6, которая предусматривает недопустимость злоупотребления свободой деятельности теле- и радиоорганизаций. В этой статье предусматривается запрет пропаганды исключительности, превосходства или неполноценности лиц по признакам религиозных убеждений, идеологии, принадлежности к определенной нации или расе, физического или имущественного состояния, социального происхождения.

Что такое пропаганда неполноценности? При надлежащем применении и понимании того контекста, в котором сейчас находится Украина, то это – рассказы о плохих евромайданивцах или Украинской греко-католической церкви (УГКЦ), которые собираются уничтожать православных в Украине. Это можно трактовать как пропаганду неполноценности этих лиц, дескать, они настолько кровожадные, что идут на такие действия.

Если мы поищем в Едином реестре судебных решений решения по статье 161 УК, то мы увидим полтора десятка приговоров. Большинство из них касаются или избиения Свидетелей Иеговы, или нападения на темнокожего человека или на гражданина, который был обвинен в том, что он предал ислам.

Приговоров в отношении распространения ксенофобской информации на неопределенный круг лиц было два. Один приговор касался проведения шествия праворадикалов в Виннице, где были призывы “Долой иммигрантов!”. А второй касался выборов 2012 года, где был осужден человек за распространение предвыборных листовок с черным пиаром. В них речь шла о кандидате еврейской национальности, который, дескать, убежден, что евреи должны руководить людьми второго сорта – украинцами и русскими.

Этого в контексте распространения ксенофобской информации на неопределенный круг лиц слишком мало для формирования полноценной судебной практики по статье 161 УК.

Сейчас существуют фейки, которые дегуманизируют если не всех украинцев, то проевропейски ориентированных. Мы видели примеры историй о распятом мальчике, двух рабах, о греко-католической церкви, которая призвала уничтожать православные храмы и т. д. Такие примеры – не новы в истории. Во времена Третьего рейха были подобные примеры.

Тогда в нацистской Германии выходила газета “Штурмовик”, в которой рассказывались разные истории о ритуальных убийствах евреями немецких детей, об изнасилованиях немецких девушек евреями, протоколы Сионских мудрецов, обвинения евреев в аварии дирижабля “Гиндербург”. По сути, речь шла о распространении определенных недостоверных фактов, имевших последствия, о которых мы уже знаем из истории.

Фейки дают яркое морально-идеологическое обоснование имеющейся вражды или подталкивают к вражде тех, у кого не было негативного отношения к украинцам или украинской армии. В частности, есть признаки, которые применяются в технологии подсознательного воздействия. Например, когда якобы жертвами выступают дети. Тот самый распятый мальчик или сообщение, что якобы погибла беременная женщина в Доме профсоюзов в Одессе, и так далее. Понятно, что тема детей всегда привлекает особое внимание.

Такие фейки должны подсознательно формировать эту ксенофобскую позицию у аудитории, поскольку когда человек видит якобы вот такие зверства, то понятно, что это возмущает.

К сожалению, почему-то в Украине было представление, что ксенофобские высказывания – это только прямые призывы убить лиц других национальностей, потому что там четко видно умысел на причинение вреда этим жертвам. Но понятно, что люди – не марионетки и не зомби. Если сказать – иди убивай людей определенной социальной группы, они же сразу не побегут. В принципе, люди критически мыслят. А здесь, когда людям сообщают такие якобы факты зверств, то их подталкивают к выводу, что эти звери иного отношения не заслуживают. Соответственно, так возникает вражда.

Какие существуют пути решения проблемы? Статью 161 УК надо будет совершенствовать и расширять в контексте перечня признаков, по которым можетосуществляться травля социальных групп, что вызывает разжигание вражды.

Любые законодательные изменения, особенно в Украине, не являются панацеей, так как законы в Украине плохо работают. Это будет только начало, фундамент реформы, если будет изменен закон. Надо ввести надлежащую практику его применения. У нас есть очень много хороших законов, которые, к сожалению, не работают.

Привлечь к административной ответственности ТРК или ретрансляторов явно проще, чем физическое лицо.

Если распространяются фейковые сообщение об украинцах, которые их дегуманизируют, и это вызывает разжигание вражды, то это прямой путь к тому, чтобы привлечь к ответственности собственно юридическое лицо, которое распространяет контент.

Понятно, что российские каналы находятся не в юрисдикции Украины. Но к ним все равно стоит апеллировать в юридическом плане. Что касается распространения такого контента, то здесь ответственны по законодательству Украины ретрансляторы, в частности, кабельные сети.

Сейчас уже много таких ретрансляций многих телеканалов прекращены. Потому что по статье 42 Закона “О телевидении и радиовещании” ретранслятор несет ответственность за то, чтобы привести этот контент в соответствие с украинским законодательством.

Украинские государственные органы должны активнее бороться с распространением такого контента за рубежом.

МИД должен работать с украинской диаспорой за рубежом. Каждое серьезное медиа в Европе имеет свои стандарты редакционной политики. Надо апеллировать к этим стандартам. Если там распространены заказные пророссийские материалы, то необходимо обращаться в соответствующие европейские комиссии по журналистской этике или Ofkom (британское наблюдательное ведомство по СМИ – ред). Это было бы хорошим прецедентом и примером люстрации российских СМИ.