Можно ли спасти несовершеннолетнего преступника?

“Саша залез в чужую квартиру через окно. Оттуда вытащил компьютер и убежал. Думал, что его за это не накажут. Но друзья, с которыми он поспорил, что вытянет компьютер, его же и сдали”.

“Олег со старшими ребятами ограбили продуктовый магазин в райцентре. Выпили пива, а потом потянуло на подвиги. О результатах парень тогда не думал …”.

Таких примеров, где несовершеннолетние совершают необдуманные поступки ради “геройства”, или азарта, или из разных необдуманных причин – множество. За полгода по районам Кировоградской области было рассмотрено 226 дел в отношении несовершеннолетних, а это, отмечают специалисты, немало. Из них – только в девяти случаях было закрыто уголовное производство.

“Ратифицировав Конвенцию ООН о правах ребенка, Украина взяла на себя обязательства по усовершенствованию системы юстиции в отношении несовершеннолетних, которая должна поощрять применение альтернативных и возобновляемых мер реагирования на правонарушения несовершеннолетних. Эти меры отдают приоритет формам ответственности не связанным с заключением, а таким, которые способствуют примирению и восстановлению отношений “, – отметила глава представительства Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) в Украине Джованна Барберис.

МЕДИАЦИЯ НЕОБХОДИМА

Готова ли сейчас Украина к воплощению восстановительного правосудия и внедрению механизма медиации? Сейчас эти вопросы находятся в обсуждении экспертов. Судья-спикер Апелляционного суда в Кировоградской области Светлана Яковлева уверена: несовершеннолетние должны иметь шанс на исправление, поэтому принятие законопроекта о медиации – как никогда актуально.

“Сейчас есть три законопроекта по медиации, который из них примут, трудно сказать, но введение медиации необходимо. На законодательном уровне обсуждается вопрос ее введения. Вводится такое понятие, как медиатор, то есть это лицо, которое, так сказать, будет заниматься досудебным урегулированием споров. Это положительная практика – ведь большинство дел может не доходить до суда. Это разгрузит суды. Сходство с медиацией сейчас существует в уголовном процессе, когда заключаются соглашения о примирении между потерпевшим и обвиняемым. Это не есть медиацией, но это уже шаги в этом направлении. Стороны договариваются о размере возмещения вреда, меры наказания, то есть существуют определенные договоренности. Это касается преступлений средней тяжести. Медиация по делам, касающимся несовершеннолетних, очень нужна. Она сможет дать шанс ребенку исправиться. А родители могут задуматься над ошибками, которые допустили при воспитании ребенка “, – говорит Светлана Яковлева.

Все законопроекты предусматривают, что медиатор – это лицо, имеющее высшее образование или среднее специальное и достигло определенного возраста, других требований нет, отмечает судья-спикер. Однако она уверена, что этих требований мало.

“Я считаю, что это лицо должно иметь навыки психолога. Ведь это общение с людьми, которых нужно примирить. Если между людьми возник конфликт и они приходят в суд, значит есть проблема, которую нужно решить. И конечно, чтобы их примирить путем медиации, человек должен владеть навыками психологии. К тому же, медиатор должен ориентироваться в юридическом законодательстве, поскольку само по себе примирения должно основываться на законе. Медиатор должен объяснять лицам, которых примиряет, какие могут быть последствия этого примирения, что будет если они не достигнут этого примирения “, – рассказывает Светлана Яковлева.

Анализируя нынешнее законодательство, Яковлева отмечает, что согласно статье 49 Уголовного кодекса есть возможность закрытия уголовного производства за примирением обвиняемого и потерпевшего. В таком случае лицо не несет никакой уголовной ответственности, если оно примиряется с потерпевшим. Если категория дел является небольшой тяжести или средней тяжести – допускается примирение.

“Среди несовершеннолетних очень мало таких преступлений, когда пострадавшие соглашаются на примирение. За полгода по районам у нас были рассмотрены 226 дел в отношении несовершеннолетних, то есть не так это уж и мало. Только в 9 случаях было закрыто уголовное производство, стороны достигли примирения. Но никто потерпевшего и обвиняемого обязать примириться не может. Задача медиатора будет в том, чтобы убедить людей примириться до судебного производства. Сейчас судья в судебном заседании только обязан разъяснить лицам такое право. А защитники-адвокаты, участвующие в деле, могут убедить лиц в необходимости примирения. Если защитник не переубедит стороны или потерпевший вообще не хочет общаться с обвиняемым, то в судебном заседании обязать примириться лиц невозможно. Как правило, на примирение идут, когда совершаются кражи или причинены легкие телесные повреждения. Когда лицо вернуло похищенное имущество или возместило расходы, и у пострадавшего нет претензий. Но пострадавшему труднее сделать шаг на примирение. Ему разъясняется такое право, а лицо возмущается и говорит: “Если я его прощу, он пойдет совершать иное правонарушение”. То есть обвиняемый в большей степени соглашается на то, чтобы с ними примирились, но в редких случаях, когда лицо не признает вины и считает, что ее незаконно привлекли к ответственности, то может возражать против этого. В основном трудно убедить потерпевших … “, – говорит судья-спикер.

Шанс на медиацию должен быть у несовершеннолетнего и других лиц, ведь это шаг к возвращению к обществу лица, которое споткнулось в жизни. Ведь такое право лица является прерогативой при рассмотрении производств. Это подчеркивает Европейская конвенция и свидетельствует практика Европейского суда, отмечает Светлана Яковлева.

РЕБЕНКУ СТОИТ ДАТЬ ШАНС НА ПРИМИРЕНИЕ

Введение медиации – это шанс ребенку не потеряться в будущем, так считают и психологи.

“Заключение всегда приносит изменения в психику человека. Для него это окружение не является естественным. Психика несовершеннолетнего заключенного ломается под воздействием агрессивного окружения, социального осуждения, длительного неудовлетворения потребности в безопасности, слабых механизмов адаптации к новым условиям. Давать шанс на примирение стоит. Несовершеннолетний правонарушитель может даже никогда не видеть потерпевшего, не общаться с ним. Получается, что теряется взаимодействие, механизм эмпатии даже не начинается запускаться. То есть подсудимый может почувствовать вину перед собственной семьей, но не знать и не понимать чувства пострадавшего. Из моих знакомых были заключенные в молодом возрасте. То один так и не отошел от мира криминала и именно этот факт мешает ему создать полноценную семью. Другой – открыл собственное дело и создал семью, но решать конфликтные ситуации конструктивным способом так и не научился “, – отмечает практический психолог ОО “Центр психологов-практиков” Елена Калиман.

Виктория Семененко, Первая электронная газета

Статья подготовлена ​​при поддержке Центра информации про права человека