Дело Дрейфуса, или Что делать журналисту, когда патриотизм ослепляет нацию?

У каждого народа бывают разные времена, но такие понятия, как человеческая мораль и чувство справедливости не должны иметь цветов, которые меняются в зависимости от условий. Так же, как и определение человечности и прав человека не могут трансформироваться под влиянием событий. А сейчас в Украине трагических событий, противоречивых человеческих историй больше, чем достаточно. А граница между предательством и победой слишком тонкая.

ОБВИНЕНИЯ

Конец XIX века оказался для Франции плохим временем. Поражения в войне с Пруссией, потеря Эльзаса-Лотарингии изображали французскую армию не в лучшем свете перед своими соотечественниками. Как следствие, усиленные манией шпионажа и ростом военного величия Германской империи, в армии процветали ложь и раздор.

В 1894 году в Париже агент контрразведки нашел в мусорнике немецкого посольства документ, адресованный немецком дипломату, с перечнем секретных записок французского командования. Хотя графологи и не пришли к согласию в том, чьим почерком был написан документ, военная верхушка поспешила наказать “предателя”. На эту роль как нельзя лучше подошел капитан Генштаба Альфред Дрейфус: в низком чине, без влиятельных знакомых, имел еврейские корни.

Несмотря на угрозы следователей, капитан не признавал своей вины. Тогда с согласия Генерального штаба произошла утечка информации, что вовлекло в судебный процесс главного антигероя истории – прессу. Нашлись издания (таких было большинство), которые на всю Францию разнесли весть о необычном преступнике-еврее Дрейфусе, который продал Германии французскую армию.

Это обвинение подняло волну антисемитизма во Франции: народ, устал от неудач и войн нашел виновника во всех своих бедах. Добавив к народному гневу фальсифицированные доказательства, следователи смогли сослать капитана на Остров Дьявола отбывать каторгу.

ПУТЬ К ОПРАВДАНИЮ

Наибольшую роль в оправдании сосланного капитана сыграли три человека: журналист Бернар Лазар, полковник французской армии Пикар и писатель Эмиль Золя.

Именно открытое письмо Золя “Я обвиняю” (13 января 1898 г.) стало причиной переноса дела на новый уровень обсуждения. Публикация труда писателя, в котором он обвиняет власть в антисемитизме, рассказывает о преступных методах допросов, фальсификации доказательств и о слепом согласии военной верхушки на манипуляции правосудием, возмутила французов.

Подвергать сомнениям честность армии (которая уже и без того наделала ошибок), становиться на защиту еврея при тогдашнем общественном напряжении казалось совсем необязательным, ненужным, мол: “Что с того, что некий еврей сгниет на острове, и без того есть о чем думать”.

Чтобы избежать заключения за клевету, Золя уезжает в Англию, а во Франции тем временем начинаются еврейские погромы: грабят магазины, осаждают синагоги, нападают на евреев просто на улице. Во многих городах (Нанте, Нанси, Ренне, Бордо, Мулене, Монпелье, Ангулеме, Туре, Пуатье, Тулузе, Анже, Руане, Шалоне и Сен-Мало) количество “повстанцев” превышало 4 тысячи. Конечно, в это число не входят все те люди, которые, несмотря на погромы, приветствовали соотечественников и на приветствие “Смерть евреям!” важно кивали головой.

После публикации “Я обвиняю” о деле заговорили интеллектуалы и чиновники, однако все это было бы невозможным без Бернара Лазара и полковника Пикара, которые нашли настоящего шпиона, подготовили доказательства и не дали делу остановиться до того, как в него вмешался публицист.

И писатель, и журналист, и военный действовали в условиях общественного давления, вопреки ожиданиям окружающих, руководствуясь только собственным чувством справедливости и желанием ее победы, ждать которой пришлось долгих 12 лет.

ПОВТОРНЫЙ ПРИГОВОР И РЕАБИЛИТАЦИЯ

В 1898 году найденный полковником Пикаром предатель (майор Шарль Естаргази) бежал за границу. Дело было решено пересмотреть.

Казалось бы, победа в кармане: все доказательства собраны, настоящий преступник спасся бегством. Однако уровень шовинизма населения достиг небывалых масштабов, противники оправдания Дрейфуса устроили адские условия для пересмотра дела: срывали заседания суда, платили наемникам за покушения на адвокатов. Суд уступил: капитана признали виновным.

Ситуацию спас недавно избранный президент, который помиловал военного “по состоянию здоровья”, полного же оправдание Дрейфус и его защитники дождались лишь в июле 1906 года.

КТО ЖЕ ГЕРОЙ?

Дело, казалось бы, закончилась успехом, но… что же делать журналисту, когда нация теряет смысл? Читаем дальше свидетельства очевидцев.

Так, в одном из перепечаток открытого письма Эмиль Золя напишет: “Одно я отмечу на этих первых страницах – профессионала, романиста (меня) прежде всего соблазнила и екзальтировала подобная драма (дело Дрейфуса). Сочувствие, вера, жажда истины и справедливости – это все пришло позже”.

Как видим, в этом деле писателя заинтересовала сама история, возможность стать участником и почувствовать “драму” в полной мере, поиск справедливости был уже вторичным мотивом.

Бернар Лазар был евреем и всегда определял себя по национальности, защищая капитана. В письме к министру юстиции он писал: “Пусть говорят, что первый, кто говорил, первый, кто встал на защиту мученика-еврея был еврей, еврей, который страдал в своей собственной плоти через кровь и страдания этой невинного человека, еврей, который знал, к какому обездоленному, несчастному народу-парии он принадлежит и какой из этого понимания вынес вдохновение бороться за справедливость и истину”.

Справедливость занимала место выше в мотивах Лазара, чем в мотивах писателя, но все же: он был евреем, который в “чужой” стране встал на защиту своего народа.

Но как ни странно, среди писателя, репортера и военного, именно поведение военного мы выбрали в качестве примера в то время, когда нация теряет смысл.

Именно полковник Пикар, будучи сначала, как и многие другие военные, убежденным в вине Альфреда Дрейфуса не оставил дела и изменил свое мнение в ходе расследования. Он нашел истинного виновника, а когда командующий штабом сказал ему: “Какое тебе дело до того, что еврей гниет на Острове Дьявола?”, Пикар ответил: “Генерал, что вы говорите? Это отвратительно. Я ни в коем случае не заберу эту тайну с собой в могилу”.

Полковник не покидал надежды добиться справедливости, этим он снискал себе врагов в армии и до конца следствия над Дрейфусом также содержался под стражей. Его действия расценивались собратьями как предательство, однако полковник был верен долгу и, рискуя карьерой и свободой, довел дело до конца.

…Когда нация захлебывается собственным патриотизмом, журналист, как это делал военный Пикар, должен отмежеваться от эмоций и сохранять холодный рассудок.

У каждого народа бывают разные времена, и условия могут приобретать разные формы, форма же справедливости всегда одна: она либо есть, либо нет.

По материалам СМИ, фото lechaim.ru

Статья подготовлена в рамках курса “Правозащитная журналистика” Института журналистики КНУ имени Тараса Шевченко