“Пожалуйста, не стреляйте, мы гражданские”: правозащитники собрали показания очевидцев и родственников убитых в Киевской области

В апреле представители международного правозащитного движения Amnesty International 12 дней исследовали убийства в Буче, Новом Корогоде, Андреевке, Здвижевке, Ворзеле, Макарове и Дмитровке Киевской области. В общей сложности они собрали показания 45 человек, которые были свидетелями или из первых рук узнали об убийстве своих родственников или соседей российскими солдатами. За дни исследования Amnesty International задокументировала 22 случая незаконных убийств. Кроме того, организация опросила 39 жителей и родственников погибших от непропорциональных авиабомбардировок многоквартирных домов в Бородянке.

Вот какие истории о военных преступлениях российских военных узнали исследователи.

Фото иллюстративное

Убийства гражданских

Пятерых мужчин российские военные убили в комплексе из нескольких домов, расположенных вокруг внутреннего двора недалеко от перекрестка улиц Яблонской и Водопроводной.

4 марта в собственной квартире на первом этаже дома по ул. Яблонской, 203А застрелили 43-летнего менеджера по продажам и отца двоих детей Евгения Петрашенко. Исследователи Amnesty International нашли на месте инцидента две пули и три гильзы. Следователь организации определил пули как бронебойные патроны калибра 9×39 мм, что ими можно стрелять только из винтовок, которые используют несколько спецподразделений России. В частности, ВДВ и спецназ, которые в этот период действовали в Буче.

Жена Петрашенко Татьяна вспомнила, что находилась в подвале, а Евгений наверху в их квартире:

“Он написал мне в 8 вечера, что российские солдаты ходят от двери к двери, пытаясь проникнуть в квартиры. Наша соседка рассказала, что она была в своей квартире, и когда солдаты попытались войти, позвонила по телефону Евгению и попросила подойти к ее двери. Она сказала солдатам, что дома сама и откроет дверь только в присутствии соседа. Евгений пришел, и она открыла дверь. Солдаты обыскали ее квартиру, а потом ушли, а мужчина вернулся домой. Я не получила от него ответа на звонки”.

На следующий день, 6 марта, один из соседей супругов Леонид Гой пошел проверить Петрашенко. Вернувшись, он сказал Татьяне, что ее муж был застрелен. По просьбе женщины российские солдаты позволили ей посетить квартиру:

“Евгений лежал мертвый на кухне. Ему выстрелили в спину, легкие и печень. Тело оставалось в квартире до 10 марта. Затем мы смогли похоронить его в неглубокой могиле во дворе”.

Через неделю Леонида Гоя тоже убили. Сосед, который был свидетелем убийства, рассказал Amnesty International, что 51-летний рабочий фабрики Гоя был застрелен во дворе позади здания 203A ранним утром 19 марта. Свидетель сообщил, что после ночевки в подвале Гой поднялся в свою квартиру, чтобы связаться с семьей – та уехала в Польшу. Когда Гой вышел во двор, его встретили молодые российские солдаты. Они спросили, кто он и что делает. Гой ответил, что живет в квартире этого дома.

Они попросили его отвести их туда. По дороге солдаты заметили у здания могилу и спросили, чья она. Гой сказал, что это могила его друга Евгения. В этот момент солдаты выстрелили в него, и он упал на землю. Мужчина не двигался. Его тело оставалось на месте убийства до следующего дня, когда соседи похоронили его рядом с Евгением.

41-летний электрик Дмитрий Коновалов был застрелен возле соседнего дома, где жил с братьями и матерью. Один из его братьев сообщил Amnesty International, что большую часть времени семья сидела в подвале, ходили в квартиры только заряжать телефоны, вздремнуть и помыться.

“Мы не могли выйти на улицу, потому что был риск обстрела российскими солдатами. Даже во дворе было опасно находиться, когда рядом были солдаты. 4 или 5 марта, не помню точно, в какой день, незадолго до комендантского часа, около 16:30 – 16:45, мой брат вышел во двор покурить. Он с 15-летним соседом стоял на углу дома у подвала, который выходил на улицу Яблонскую. Увидев, что с улицы Яблонской подходят российские солдаты, они вернулись во двор. Мальчик побежал в подвал, а мой брат сидел на второй самой высокой ступени подвала и курил. Солдаты зашли за угол здания во двор и несколько раз выстрелили ему в шею, грудь и лицо”.

Один из солдат выкрикнул “Володя”, а другой подошел и проверил пульс у Дмитрия. Мужчина скончался на месте.

12 марта тело 61-летнего Ильи Навального нашли с отверстиями от пуль во дворе возле соседнего дома. Трое его соседей, в том числе Алексей Шолуденко, вспоминал:

“Утром Илья и еще один сосед пошли в больницу зарядить телефоны, а когда они вернулись около 13:30, я начал готовить обед за подъездом, а он пришел пообедать со мной и моей женой в нашу квартиру. Потом пошел домой. Около 15:30 мы услышали крики и увидели, как российские солдаты бегали по двору, кричали и стреляли. В здание забежала женщина, которая готовила во дворе… Когда стрельба закончилась, в наш подвал зашла пожилая пара из подъезда №5, а позже, после комендантского часа, они пошли домой и увидели Навального. Тот лежал лицом вниз”.

На следующее утро соседи осмотрели тело Навального и обнаружили, что ему дважды выстрелили в спину и в голову. По словам соседей, шерстяная шапка мужчины пропиталась кровью. Они также обнаружили разорванные страницы его паспорта, разбросанные у тела. Соседи задумались о том, могла ли быть его фамилия — Навальный — причиной убийства.

Пятого соседа, Леонида Боднарчука, 44-летнего строителя, проживавшего в этом же доме, убили 22 или 23 марта. Соседи, на тот момент находившиеся в подвале, сообщили Amnesty International, что российские солдаты застрелили Боднарчука, когда тот поднимался из подвала, а затем бросили гранату на лестничную площадку.

Приблизительно в 300 метрах от жилого комплекса, где убили этих пятерых мужчин, на углу улиц Яблонской и Вокзальной (здесь произошли ожесточенные бои между российскими и украинскими войсками, в том числе 27 февраля) российские солдаты ворвались в дом семьи Ирины Абрамовой. Сюда перед этим бросили гранату. В доме находились также муж женщины Олег и отец Владимир:

“Мой муж Олег вышел с поднятыми руками и сказал: “Пожалуйста, не стреляйте, мы гражданские”. Они ответили: “Выйдите все”. В нашем дворе было четыре солдата. Когда мы вышли с поднятыми руками, они сказали: “Покажите, что у вас в карманах”. Они отобрали смартфон моего мужа, а когда отец передал им свой телефон – это был старый кнопочный телефон, они бросили его на землю”.

Военные спросили у семьи:

“Почему вы не были во дворе, чтобы поздравить нас? Мы пришли освободить вас, посмотрите на наши [георгиевские] ленты”.

Отец Ирины пытался потушить пожар от гранаты, а российские солдаты в это время вывели ее мужа на улицу, поставили на колени и застрелили.

Александра Еремича, 43-летнего железнодорожного инспектора, отца двоих детей, забрали из хутора его друга на краю Бучи, вывели на опушку возле дома и утром 25 марта казнили во внесудебном порядке.

Его друг вспомнил, что на хутор пришли три солдата и вывели мужчин на улицу. Один из военных, который был в балаклаве, взял телефон Александра и просматривал его около семи минут, когда старший солдат выкрикнул:

“Что ты так долго?”

Военные ушли вместе с телефоном Александра, а через 20 минут вернулись большей группой и спросили:

“Чей это телефон?”.

Алексей ответил: “Это мой. У меня нет ничего на телефоне. Я только что снял несколько пожаров”.

Чеченский солдат из группы произвел три выстрела в землю, а солдат азиатской внешности сказал мужчинам: “Вам повезло”. Затем первый завел Александра за забор.

“Через несколько минут мы услышали один выстрел, а потом еще три. Мы знали, что они его убили. Мы спросили, можем ли мы его похоронить, и азиатский солдат ответил, что нет. Я сказал: “Мы больше не будем выходить, пожалуйста, не обижайте никого”. Азиатский солдат ответил: “Вам повезло, что мы здесь”. Потом все ушли”, – вспомнил друг Александра.

Позже он нашел тело товарища, мужчина лежал вниз лицом с поднятыми руками.

В Здвижевке, деревне в 20 км от Бучи, Amnesty International исследовала убийства двух молодых людей: 28-летнего таксиста, ветерана АТО Павла Холоденко и его друга Виктора Балая. Оба хотели вступить в территориальную оборону. Их тела похоронили в лисьей норе в лесу на окраине села, где находились лагеря российских солдат во время оккупации территории.

В середине апреля Amnesty International посетила место преступления и нашла там российские военные пайки, одежду, пустые бутылки от алкоголя и другие признаки военного присутствия, разбросанные среди многочисленных лисьих нор, и следы бронетехники.

Местные, которые нашли тела, говорили, что заметили, что в лисьей норе из песка торчит нога. Родственники двух мужчин рассказали правозащитникам, что когда тела нашли, их руки были связаны за спиной, и оба мужчины получили ранения в голову. Фотографии тел, которые увидела Amnesty International, соответствуют этому описанию. Кроме того, лицо и голова Балая были обмотаны скотчем.

В другом селе, Новый Корогод, где-то в 30 км от Здвижевки, также нашли убитым 46-летнего строителя Виктора Клокуна. Руки у него были связаны за спиной, а в голове – дыра от пули. Его партнерша Елена Сахно рассказала Amnesty International, что 5 марта он уехал в Дмитровку, село за пару километров, к братьям:

“Он рассказал, что, возвращаясь из Дмитровки, увидел российский танк. Мы пили чай. Виктор сказал, что нужно идти на смену. Он был среди гражданских, которые помогали следить за деревней, наблюдая за передвижениями российских войск. У него не было оружия. Он ушел из дома в 18:00”.

На следующее утро жители села сообщили, что нашли четыре тела и вскоре около 9 утра привезли тело Виктора. Рядом с телом нашли чехол от телефона мужчины и небольшой нож, который он всегда носил в кармане, но телефона не было.

Утром 6 марта в окрестностях Нового Корогода обнаружили тела 26-летнего Александра Шилана, 40-летнего Алексея Пресажного и Игоря Сервинского. Их семьи и друзья описывали их как местных активистов, занимавшихся сбором информации о передвижении российских войск.

В селе Ворзель в нескольких километрах от Бучи на глазах у семьи расстреляли 15-летнего парня Игоря Денчика и его тетю Людмилу Шабанову. Вечером 3 марта их убили российские солдаты у подвала, где находилась семья и их соседи.

68-летний дедушка Денчика Леонид Тимошенко рассказал, что они спрятались в подвале своего дома, когда около 19:00 российские солдаты сначала ударили в дверь, а затем начали стрелять.

“Нас было около 40-50 человек, но, к счастью, никто не получил ранения, поскольку люди были далеко от двери”.

Вскоре после этого солдаты пошли к другому входу в подвал, у центральной лестницы, и бросили в подвал флеш-гранату, а затем две гранаты со слезоточивым газом.

“У меня болело горло, горели глаза, другие тоже чувствовали действие слезоточивого газа. Мы открыли маленькое окно, чтобы попытаться вдохнуть воздух, но люди начали паниковать и открыли дверь, чтобы выйти. В суматохе я потерял Игоря из виду. Он вышел с другими, и солдаты сказали людям лечь на землю. Когда он и другие лежали на земле лицом вниз, солдаты открыли огонь”, – вспомнил мужчина.

Он последним выходил из подвала, и когда вышел, увидел тело внука. Его ранили в затылок, его тетю Людмилу в ногу, а ее мужа Валерия в спину. Подошел российский военный медик и сказал, что Игорь мертв. Людмилу и Валерия подняли на этаж родственники и соседи, но на следующий день от полученных травм Людмила скончалась.

Валерий Шабанов и другие спасавшиеся из подвала люди выжили.

Пытки

В Андреевке, деревне в 60 км от Киева, среди убитых российскими военными был 23-летний Антон Ищенко. О нем рассказал его дедушка. Двое жителей села, которых задержали российские солдаты, сказали Amnesty International, что Антона удерживали вместе с ними:

“Антона задержали 3 марта, на следующий день после его дня рождения”, — вспомнил один из них Андрей Гилазунов. Он продолжил:

“Когда его привезли туда, где нас держали, он был в плохом состоянии. Его сильно избили… Он пытался сбежать и его застрелили“.

Amnesty International обнаружила также случаи, когда на телах убитых российскими военными гражданских остались следы, указывавшие на пытки перед расстрелом.

Тела 47-летнего монтажника окон, отца двух детей Василия Недашковского и его соседа, 20-летнего Игоря Литвиненко, обнаружили в подвале дома в Буче 31 марта.

На фотографиях тела Недашковского, которые увидели исследователи, видны открытые раны на руках и голове, причем последняя особенно большая. На снимках также видны синяки на животе и правом боку мужчины.

В подвале небольшого сарая, расположенного в саду дома по улице Вокзальной, в начале апреля нашли тело женщины. Об этом Amnesty сообщил владелец дома. Женщина была голая и закутаная в шубу: у нее не было части головы, а на передней части бедер, живота и верхней части груди были открытые раны. Позже женщину узнали.

В Буче нашли и другие тела людей со связанными за спиной руками, а некоторые – с травмами, свидетельствующими о пытках.

Непропорциональные авиаудары по Бородянке

Серия авиаударов, нанесенных российскими войсками 1 и 2 марта 2022 года, разрушила восемь жилых домов в Бородянке. В многоэтажках жили более 600 семей и по меньшей мере 40 жителей погибли. Большинство жертв скончались в подвалах зданий, где они прятались от солдат РФ.

1 марта шесть построек уничтожили авиаударами. В доме по улице Центральной, 371, погибли по меньшей мере семь человек. Среди них – 39-летний хирург Виталий Смищук, его жена Татьяна и их четырехлетняя дочь Ева.

Мама мужчины, Людмила, рассказала Amnesty International:

“Постепенно ситуация ухудшалась, стало слишком опасно переезжать из одной части города в другую. На улицах стояли танки… Люди боялись находиться на улице. Я говорила с сыном и говорила ему бежать, но он боялся выйти на улицу. Они укрылись в подвале для безопасности, но бомба уничтожила среднюю часть здания, где и был подвал. Если бы они остались в своей квартире, то были бы в безопасности”.

Василий Ярошенко в момент попадания находился возле одной из построек:

“Я вышел из квартиры, чтобы поработать в гараже, а моя жена собиралась отвести нескольких пожилых соседей в подвал. Когда я дошел до гаража, метрах в 150 от дома раздался страшный взрыв. Я бросился за гараж. Когда выглянул, то увидел огромную дыру в здании. Вся средняя часть обрушилась – именно там, где жители прятались в подвале. Среди убитых была моя жена Галина. Я все еще вижу ее у дверей нашей квартиры, нашего дома, где мы прожили сорок лет”.

Утром 2 марта в доме по адресу: улица Центральная, 359, по меньшей мере 23 человека погибли в результате авиаудара. Среди пострадавших – пятеро членов семьи Вадима Загребельного: его мать Лидия, брат Владимир с женой Юлией и ее родители Любовь и Леонид Гурбановы.

“Мы [Вадим с сыном] вышли из дома №359 где-то после семи утра. Моя мать, мой брат, его жена и ее родители настаивали, что нужно оставаться в подвале. Они опасались, что на улице их застрелят российские солдаты. Через 20 минут после того, как мы вышли, дом разбомбили, и их всех убили вместе с другими соседями”, – рассказал мужчина.

Здания, ставшие мишенями российских военных, расположены на или около кольцевой развязки на южном въезде в Бородянку. Некоторые многоэтажки выходили на Варшавское шоссе, проходящее к северо-западу от Киева. Другие расположены на главной дороге (ул. Центральная), которая проходит через Бородянку, перпендикулярно трассе.

Начиная с 25 февраля, на этих дорогах шли интенсивные бои между российскими и украинскими силами, а российские военные колонны проходили перед зданиями.

Есть определенные доказательства того, пишут исследователи, что по крайней мере в определенные моменты украинские силы или их союзники использовали здания как площадку для обстрела проезжавших мимо российских военных машин.

Житель одного из домов рассказал, что на крыше и за зданием по российским конвоям якобы стреляли украинские снайперы. Он боялся, что это приведет к “возмездию” со стороны россиян.

Если это действительно так, и украинские войска вели огонь из зданий, отметили в Amnesty International, то они безответственно подвергали мирных жителей опасности и нарушали законы войны.

“Тем не менее, учитывая значительное количество гражданского населения, которое находилось в этих зданиях, такие масштабные российские нападения были непропорциональными и неизбирательными в соответствии с международным гуманитарным правом, и как таковые являются военными преступлениями”.

Правозащитники подытожили, что и умышленные убийства гражданских, описанные ими, являются военными преступлениями:

“Умышленные убийства, внесудебные казни, независимо от статуса жертвы как гражданского лица, военнопленного или участника боевых действий, строго запрещены, и когда они совершены в международном вооруженном конфликте, являются тяжким нарушением и военным преступлением”.