По заветам Ильича: что установило судебное следствие в деле против Мустафы Джемилева
В Крыму 22 апреля закончился ничем заочный судебный процесс против лидера крымскотатарского народа, известного общественного деятеля и правозащитника, Мустафы Джемилева. Местные силовики обвиняли его в небрежном хранении карабина, незаконном хранении патронов к нему, а также в попытке незаконного пересечения российской границы. Суд признал его виновным, но освободил от уголовной ответственности.
На каких аргументах выстроил свою речь в прениях государственный обвинитель, а также на какие факты в прениях опиралась защита, подробно рассказываем в этом материале.
Фото: Микола Мирний, ZMINA“Небрежное хранение оружия”
Обстоятельства
В 2013 году сын Мустафы Джемилева из его карабина по неосторожности застрелил человека. Спустя шесть лет, опасаясь задекларированного мирного марша на Крым, местные силовики вспомнили, что когда-то из этого эпизода выделялось отдельное производство по статье 224 “Небрежное хранение оружия” и сдули пыль с этих документов, включив их в общий объем обвинений.
Сторона обвинения
Вина Джемилева в небрежном хранении оружия, по мнению прокурора, установлена такими доказательствами, как показания Хайсера Джемилева, допрошенного еще украинскими милиционерами в 2013 году. Согласно его показаний, он знал где хранятся ключи от комнаты, в которой хранятся ключи от сейфа, в котором хранится карабин. Также прокурор привел показания местного участкового, который зафиксировал нарушения хранения … другого карабина и через полтора года после инкриминируемых Джемилеву событий. Среди других доказательств, перечисленных прокурором – протокол осмотра жилого помещения, где хранился ключ от кабинета, самого кабинета с сейфом и судмедзаключение по характеру ранения убитого работника.
Сторона защиты
В своей части прений сторона защиты по этой статье настаивала на том, что события преступления не было. В качестве доказательств приводятся показания допрошенных в суде свидетелей, которые под аудиопротокол пояснили, что Хайсер Джемилев в тайне от других похитил оружие, а также о том, что ни у кого из находящихся в доме не было свободного доступа в комнату, где находился сейф с оружием. Также защита привела сведения допрошенного в суде участкового, который подтвердил под аудиопротокол, что за время регулярных проверок соблюдения требований по хранению зарегистрированного оружия, до момента убийства, им ни разу нарушения не выявлялись.
Помимо этого защита обратила внимание суда, что во время судебного следствия адвокат Николай Полозов выступал с ходатайством о допросе Хайсера Джемилева в дистанционной форме, но суд принципиально в этом отказал, настаивая на его непосредственной явке в заседание.
“Незаконное хранение боеприпасов”
Обстоятельства
В привязке к карабину в дело пошли и патроны, которые хранились в сейфе вместе с оружием. По мнению местных силовиков, такие патроны запрещены для гражданского оборота, а значит их приобретение и хранение было незаконным.
Сторона обвинения
Опуская малоинформативные протоколы осмотра предметов, а также уже упомянутые материалы допрошенного украинскими милиционерами Хайсера Джемилева, остановимся на двух главных аргументах прокурора – экспертиза изъятых патронов в 2014 году и повторная экспертиза, проведенная в ходе судебного следствия в конце 2021 года. Обе экспертизы в своих выводах идентичны – это боеприпасы к нарезному огнестрельному оружию, изготовленные промышленным способом. Далее прокурор процитировал выдержку из экспертизы о том, что данные патроны предназначены для стрельбы не только из карабина, но и из автоматов Калашникова, а также пулеметов.
На этой фразе гособвинитель выстроил логическую конструкцию о том, что такие патроны являются боевыми и на них не распространяются характеристики, применяемые к гражданскому (спортивному или охотничьему) оружию.
Сторона защиты
Адвокат Айдер Азаматов, представляя в прениях защиту, напротив, детально анализируя законодательную норму, настаивал на том, что российский закон об оружии четко определяет запрещенные к гражданскому обороту боеприпасы и в числе соответствующих ограничений нет понятия “боевые” патроны.
Из допустимых вариантов нарушений оборота боеприпасов могли бы иметь место патроны с бронебойным, зажигательным, разрывным или трассирующим действием, но таковых двумя экспертизами не установлено.
А попытка прокурора интерпретировать эту норму как неприменимую в данной ситуации, защитой была названа “домыслами”, которые не опираются на закон. Защита полагала, что в этом вопросе отсутствует состав преступления.
Незаконное пересечение государственной границы РФ
Обстоятельства
2 мая 2014 года Мустафа Джемилев прибыл в Москву, куда его пригласили для переговоров с Путиным или кем-то из его окружения по поводу оккупированного Крыма. Однако, по прибытию в аэропорт, ему сообщили, что въезд в Россию для него запрещен и потребовали вернуться обратно в Киев. На следующий день он решил поехать на машине в Крым, а крымские татары решили встретить его на въезде, неподалеку от города Армянск. Но вместо него встретили заслон из ОМОНа, была стрельба, драка и прорыв оцепления. Джемилев в Крым так и не попал, чтобы не спровоцировать кровопролитие.
Сторона обвинения
Поскольку именно это преступление являлось ключевым во всем уголовном деле, на доказательства прокурор не поскупился. О том, что Джемилев точно узнал про запрет на въезд в Россию еще 2 мая, со слов гособвинителя, свидетельствуют показания двух сотрудниц погранслужбы аэропорта Шереметьево, их начальника и … обратный авиабилет в Киев. Еще прокурор посчитал, что раз Джемилев через год или два после этого решился обжаловать данный запрет, то новости про его иски также служат прямым доказательством того, что 2 мая ему было все понятно и досконально известно о наличии запрета на въезд.
Эпизод с якобы незаконным пересечением границы на автомобиле в районе города Армянск прокурор “закрепил” показаниями свидетелей из числа сотрудников и руководства пограничного отряда. Три свидетеля, по словам гособвинителя, видели Джемилева на территории пограничного пункта пропуска, где, по их словам, он не мог находится, не пройдя процедуру паспортного и пограничного контроля.
Сторона защиты
В своих аргументах защита отмечает, что Джемилеву в московском аэропорту не вручалось никакого документа, не ставилась отметка в паспорте, не зачитывалось постановление под аудио или видеозапись. Что касается свидетелей, то одна из сотрудниц погранслужбы на допросе в суде не смогла вообще вспомнить никаких обстоятельств, вторая же указала, что она только попросила Джемилева подождать и не знает, какие дальнейшие действия в отношении него предпринимались. Их прямой начальник в суде также не смог пояснить, почему процедура уведомления о запрете на въезд была выполнена не в соответствии с законом. В заключение к этому эпизоду защита утверждает, что Джемилев мог до конца не осознавать правовые последствия этих действий именно из-за нарушения процедуры “запрета на въезд” и поэтому у него не было умысла на совершение преступления.
Что касается эпизода возле города Армянск, то защита ссылается на показания свидетелей (в частности из числа российских пограничников) о том, что на местности не было никаких признаков государственной границы РФ. Отсутствие опознавательных знаков оказалось закреплено и в видеодоказательствах, имеющихся в материалах дела. Поэтому защита уверяет – Джемилев мог не осознавать, что вообще пересекает какую-либо государственную границу. И опять-таки, у него в этом случае не было умысла на совершение незаконного перехода границы. В этой связи адвокат Айдар Азаматов просил суд оправдать подзащитного, поскольку отсутствие умысла явно указывает на отсутствие состава преступления.
Приговор
Судья Армянского городского суда Венера Исраилова огласила приговор и признала Мустафу Джемилева виновным по всем трем статьям обвинения. По двум преступлениям она освободила подсудимого от ответственности в связи с истечением срока давности, а за незаконное пересечение границы хотела назначить два года условно, однако применила положение об амнистии в связи с 70-летием победы во Второй мировой войне. Символично, что оглашение приговора пришлось на день рождения вождя мировой революции Владимира Ленина. Он бы наверняка одобрил и заочный процесс, и “твердость” прокурора и прочие методы столь любимого им террора.
Артем Гиреев, из Симферополя, для ZMINA
