Жительница Чернигова рассказала, как россияне расстреляли ее сына и сваху во время эвакуации из города
Жительница Чернигова Марина Клокова рассказала, как 9 марта российские военные расстреляли на дороге возле Колычевки машину, в которой находились ее родные.
Свою историю женщина рассказала Суспільному.
Убитый российскими военными 15-летний Максим. Фото: СуспільнеО начале полномасштабного российского вторжения в Украину Марина узнала от старшего сына, написавшего ей сообщение. В это время она находилась за границей и решила сначала добраться до Польши, а оттуда на Запад Украины, куда направлялись и ее родные. Там они собирались встретиться.
“9 марта они уехали из Чернигова. Рано утром… но долго стояли на блокпостах. Я с ними переписывалась где-то в 11:30, они еще стояли в очереди. Выпускали по несколько машин, и все. Я хотела им сказать, что если поздно, то возвращайтесь домой, попытаетесь уехать на следующий день. Потом они уже перестали получать мои сообщения, и я решила, что их уже пропустили”, – рассказывает Марина.
Уже в Польше женщина узнала от бывшего мужа, что ее 15-летний сын и сваха, которые были в машине, погибли – их расстреляли россияне.
“За рулем был мой сын Саша. Диана, его девушка, сидела рядом. На коленях у нее была переноска с котом. Позади сидели Максим, мама Дианы, и еще там была собачка между ними. В Колычевке они повернули на дорогу в Куликовку. Проехали несколько километров до фермы, и там был танк. Они увидели танк, и сразу началась стрельба. Они свернули в поле: я так поняла, прятались. Буквально метров 300 и машина заглохла (это мне уже Диана рассказывала). Проехали метров 300, Саша начал кричать, чтобы выскакивали из машины. Саша, Диана и мама Дианы выскочили, а Максим остался на сиденье. Саша за ним бросился, хотел за капюшон вытащить, но оказалось, что он уже не дышит”.
Мальчик, вероятно, погиб от пулевого ранения в грудь, а сваха – от ранения в живот.
“Он там и остался лежать у машины”, – говорит женщина.
Старший сын Марины Александр и его девушка Диана, которой после нападения россиян медики ампутировали четыре пальца на ноге, рассказали, что скрывались от российских военных в лесополосе, куда те, вероятно, побоялись идти.
“Доползли и спрятались в кустах. Танки остановились, россияне вышли с автоматами. Диана говорит: ”Я помню только, как кричат: “Где те с*ки?” В лесополосу россияне не пошли. Может, подумали, что наши там есть. Если бы зашли, то их сразу убили бы. Диана говорит, что помнит, как кричала, что нас здесь убьют. Саша отвечал, что да – мы здесь умрем. Диана была без куртки, без обуви, потому что она сидела в машине, и жарко было, и она разулась. Когда танки уехали, дети начали выбираться из лесополосы. Саша Диану тянул, потому что у нее было ранение в стопу… Был шок, она ничего не чувствовала. Когда танки уехали, Саша ее тянул к блокпостам. На мосту стояла скорая, и их забрали в больницу”.
До сих пор точно не известно, где именно остались тела 15-летнего Максима и матери Дианы:
“Мы стараемся получить хотя бы какую-то информацию о том, где находятся тела моего сына и свахи. В морге сказали, что нет тел, похожих по описанию. Я находила знакомых из теробороны, военных – все сказали, что не выходит пока в это место добраться, потому что там много российских войск. Вчера мне написала женщина, которая увидела мой пост, что у нее брат из Колычевки. Он сказал, что в начало села еще можно заехать. Жители Колычевки сказали, что тех, кого они находят, они сами хоронят в селе. Поэтому не факт, что тела до сих пор там есть. Мне обещают в теробороне: если будет возможность, мы сразу доберемся туда, чтобы их найти”.
Марина рассказала, что незадолго до начала российского вторжения у нее был тяжелый разговор с Максимом:
“Никто из моих знакомых, из друзей – никто в это (в начало полномасштабного российского вторжения. – ред.) не верил, что такое может произойти в нашей стране… Если бы я подозревала, я бы не уехала из страны. Я уехала 20 февраля, а вернуться должна была 27-го. Я Максима с собой не взяла, потому что у него через два месяца должен был закончиться паспорт. Мы с ним на 28 марта записались подать на новый паспорт, я говорила, что скоро, в конце марта, на каникулах, поедем с тобой – отдохнем. За неделю до его убийства у нас с Максимом был тяжелый разговор. Я спросила: “Котик, ты боишься?” Он сказал: ”Нет, мама, я не боюсь. Я вообще не боюсь умереть. Он сказал, что если так случится, то главное, чтобы это было быстро. Ребенку 15 лет было… Они все должны за все ответить. Это больно. Это преступление, за которое должно быть наказание”.
Напомним, что в результате полномасштабного российского вторжения в Украину уже погибли по меньшей мере 115 детей, еще более 140 получили ранения.
