ЕСПЧ признал, что “Вечерние Вести” имели право обидеть Герман
Европейский суд по правам человека признал нарушение свободы слова в деле “Институт экономических реформ против Украины”, где в очередной раз рассмотрел вопрос обеспечения баланса между свободой выражения и защитой репутации человека.
Как сообщает Центр демократии и верховенства права, упомянутое решение, которое ЕСПЧ принял 2 июня, является важным с точки зрения защиты прав журналистов использовать утверждения, котороые откровенно шокируют или провоцируют читателя.
Дело касается статьи И. Ткаленко “Как я стал жертвой демагогов», которую 21 мая 2007 опубликовала газета “Вечерние Вести”. 18 июля 2007 Анна Герман подала ответный иск о диффамации, поскольку в этой статье якобы утверждалось, что она стала членом парламента с целью получить квартиру в Киеве. Печерский райсуд Киева удовлетворил требования об опровержении информации и возмещении морального вреда.
8 декабря 2008 Институт экономических реформ (далее – ИЭР), который является редакционным органом газеты, подал иск против Украины из-за нарушения свободы слова, поскольку указанное утверждение было лишь личным мнением автора, а не утверждением о фактах.
Во-первых, ЕСПЧ решил, что решения национальных судов были вмешательством в право ИЭР на свободу слова.
Кроме того, глубокое ЕСПЧ проанализировал соответствие решений национальных судов критерия о необходимости в демократическом обществе.
Суд обратился к устоявшейся практики (в частности, решение по делу Delfi AS v. Estonia), определив общий принцип, согласно которому свобода выражения мнений является частью фундамента демократического общества, одним из основных условий его прогресса и самореализации личности.
При условии соблюдения требований, предусмотренных в части 2 статьи 10 Конвенции, свобода выражения касается не только информации или идей, которые воспринимаются благосклонно или нейтрально либо не считаются оскорбительными, но и тех, которые оскорбляют, шокируют или беспокоят. Таковы требования плюрализма, толерантности и широты взглядов, без которых не существует демократическое общество как таковое.
Суд подчеркнул важную роль прессы в демократическом обществе как “публичного сторожевого пса” ( “public watchdog”), который должен доносить до общества информацию и идеи о всех вопросах, в которых есть общественный интерес. Именно поэтому журналисты могут в определенной мере использовать преувеличения или даже провокации. Что касается политического дискурса, то границы приемлемой критики в отношении политиков гораздо шире, чем в отношении частных лиц, ведь первые неизбежно открывают себя для тщательной проверки их слов и действий журналистами и обществом в целом. Это стоит учитывать, оценивая защиту их репутации, когда они выступают не как частные лица.
Кроме этого, суд напомнил о разграничении между утверждениями о фактах и оценочными суждениями, которое необходимо осуществлять учитывая обстоятельства дела и общий тон высказывания. При этом следует помнить, что высказывания по вопросам,к которым есть общественный интерес, являются скорее оценочными суждениями, чем утверждениями о фактах, отмечает суд.
Что касается самого дела, то, проанализировав политический контекст, в котором была опубликована статья И. Ткаленко, суд пришел к выводу, что ее содержание имело важный общественный интерес. Изящно намекнув на довольно неглубокий анализ статьи (а точнее – только двух ее предложений) национальными судами, ЕСПЧ указал, что утверждения автора не выходят за пределы приемлемого уровня преувеличения и провокации.
Этот вывод суд мотивировал:
прямым обращением автора к своим высказываниям, как к шуточным, ироничным и сатирическим, в тексте самой статьи, в то время, как национальные суды толковали их изолированно от контекста;
общим анализом контекста общественного обсуждения и его содержания, в частности, тем, что эти комментарии имели значительный общественный интерес и были высказаны в условиях напряженных политических дебатов;
использованием гипотетических грамматических форм и сатирическим тоном, которые использует автор.
Поэтому утверждения И. Ткаленко, высказанные в анализируемой статье, является, по мнению суда, оценочными суждениями, а вмешательство в свободу выражения взглядов истца суд признал не соответствующим требованиям части 2 статьи 10 Конвенции.
