Отсрочка членства в суде в Гааге вредно для Украины

После выступления уважаемого заместителя Председателя Верховной Рады госпожи Оксаны Сыроед, что безусловно относится к прогрессивной и проевропейской части парламента, я был очень расстроен. В этом выступлении звучала уверенность в неизбежности минимум трехлетней откстрочки возможности членства Украины в Международном уголовном суде (МУС).

Госпожа Сыроед даже попыталась привести аргументы, которые должны примирить общественность с таким решением. Однако вряд ли возможно кого-то убедить в том, что внесение изменений в уголовный и уголовно процессуальне законодательства, о которых говорила госпожа вице-спикерка, на самом деле требует трех лет.

Оппоненты ратификации Украиной Римского устава не выходят в публичную плоскость. Они не называют никаких серьезных аргументов, которые бы оправдывали отказ от ратификации или откладывание ратификации Римского устава. И причина этому очевидна: таких аргументов не существует в природе. Общественности предлагаются или какие-то туманные намеки, или ссылки на опыт неназванных зарубежных стран – и никакой конкретики.

Уверен, что первая задача народных депутатов – начать предметную, профессиональную и объективную дискуссию с теми, кто приписал в подготовленный Конституционной комиссией проект конституционных изменений о трехлетнем откладывании вступления в силу нормы, которая делает возможной ратификацию Римского устава. Подчеркну – только делает ратификацию возможной, а не ратифицирует или обязывает ратифицировать Устав.

Хотел бы напомнить, что Украина уже признала юрисдикцию МУС. Причем признала ее без крайней даты. Международные преступления, которые уже состоялись, происходят или будут происходить во время вооруженного конфликта на территории Украины, уже полностью попали под юрисдикцию МУС, независимо от гражданства тех, кто их совершил. Ратификация Римского устава не добавляет Международному уголовному суду никаких прав в отношении Украины или ее граждан – все это уже произошло.

Все обязанности Украины на себя уже взяла, включая с обязанностью сотрудничать с МУС по всем преступлениям на ее территории. Неужели кого-то всерьез беспокоят два дополнительных обязательства, которые возникнут у нашего государства после ратификации: сотрудничать с Судом в отношении преступлений, не имеющих отношения к Украине, и платить скромный членский взнос?

В свою очередь, отказываясь от членства в МУС, Украина отказывается от прав, вытекающих из членства в суде. Без ратификации Украина не получит права передавать на рассмотрение Суда любые ситуации (ныне же Украина может только просить Прокурора МУС проявить собственную инициативу для начала расследования). Без ратификации Украина не сможет участвовать в Ассамблее государств-участников МУС, которые решают стратегические вопросы работы Суда. Без ратификации украинцы не будут работать в Канцелярии Прокурора Суда, а наше государство не сможет претендовать на избрание судьи МУС от Украины.

После того, как по инициативе парламента Украины в 2014 и 2015 годах в Гаагу были направлены декларации в соответствии с п. 3 ст. 12 Римского устава о признании юрисдикции МУС, идея запретить себе ратифицировать его Устав не просто противоречит обязательствам Украины по Соглашению об ассоциации с ЕС – она противоречит элементарной логике и лишь создаст почву для того, чтобы недоброжелатели Украины спекулировали на якобы ее нежелании привлекать к ответственности виновных в тяжких международных преступлениях.

Должен сказать несколько слов также о привлечении к ответственности виновных в преступлении агрессии, как определил Нюрнбергский трибунал, является первоосновой других тяжелых международных преступлений.

Для страны было бы идеально, если бы Международный уголовный суд в Гааге имел юрисдикцию в отношении преступления агрессии, если бы эта юрисдикция была бы автономной, как с военными преступлениями или преступлениями против человечности или геноцида и не зависела бы от Совета Безопасности ООН.

К сожалению, такой юрисдикции суда нет. Но он потенциально может ее иметь, если будут выполнены два условия. Первое – если принятые 2010 года Кампальськие изменения в Римском уставе вступят в силу – а это время недалекое. Во-вторых, если после 1 января 2017 года Ассамблея государств-участников решит, что МУС может осуществлять свою юрисдикцию в отношении преступления агрессии.

Кстати, отказываясь от полноценного членства в МУС, Украина отказывается также от права участвовать в Ассамблее государств-участников и, прежде всего, решать вопрос о том, имеет ли на преступления агрессии распространяться юрисдикция МУС. Иными словами, если идея откладывания ратификации Римского устава сработает, президент Украины потеряет блестящую возможность лично выступить на Ассамблее государств-участников в 2017 году как лидер международного движения за международную уголовную ответственность виновных в преступлении агрессии – преступлении, жертвой которого недавно стала Украина.

Конечно, даже когда МУС получит юрисдикцию в отношении преступления агрессии, она будет касаться только событий, которые произойдут после того момента. Но важности эта юрисдикция не теряет. Никто не знает, где остановится агрессор, ведь государство, которое начинает агрессивные действия, редко останавливается на чем-то одном. Кроме того, можно говорить об агрессии, что продолжается – как в случае аннексии иностранной территории.

Наконец отмечу, что в любом вооруженном конфликте есть судебная фаза, во время которой виновные в преступлениях привлекаются к ответственности. Рано или поздно, но она неизбежна, ведь военные преступления и преступления против человечности сроков давности не имеют. Однако когда мы, надеюсь, будем государством-участником МУС, основная нагрузка все равно ляжет на украинские суды. МУС работает на принципе комплементарности (дополнительности). Он начинает делать только ту работу, которую национальные суды вообще не могут или не желают выполнять, и это касается только самых масштабных преступлений.

Украинские суды должны желать и быть в состоянии делать свою работу. Я надеюсь, что реформа правосудия, которая будет принята Верховной Радой, этому также поможет. Не надо бояться приглашать международную помощь для привлечения к ответственности виновных в преступлениях против международного права на нашей территории, независимо от их гражданства. Важно, чтобы этот процесс контролировался Украиной. Залогом этого является, во-первых, эффективная система отечественного правосудия (если надо – с международной помощью следователем и судьям) и, во-вторых, участие Украины в Международном уголовном суде. Откладывать ее на три года после того, как юрисдикция МУС Украины уже признана, – нелогично и вредно, а потому – недопустимо.

Николай Гнатовский, президент Европейского комитета по предупреждению пыток и негуманного или унизительного отношения