Референдум от “Правого сектора” противоречит Конституции
Нашим форпостом является Конституция. Мы боролись на Майдане, чтобы власть была ограничена и был порядок. Поэтому меня удивило неконституционное предложение “Правого сектора” провести референдум о недоверии власти.
Именно благодаря Конституции “Правый сектор” смог выйти на Майдан, призвать людей прийти, чтобы демократически выразить точку зрения и воспользоваться благами конституционного строя.
Майдан 3.0 априори не может провозглашаться патриотическими и государственнически настроенными силами. Евромайдан был реализацией народом права на восстание с конституционной точки зрения.
В Общей декларации о правах человека написано: “права человека должны быть защищены правовым порядком, чтобы не пришлось прибегать к восстанию в качестве последнего средства против тирании и угнетения”. То есть тогда, когда не работают ни суды, ни правоохранительная система. Тогда, когда президент узурпировал власть. Восстание было крайним средством, к которому нас призвало прибегнуть достоинство и человеческая природа. Право на восстание вытекает из концепции естественных прав человека.
Но право на восстание никогда не может быть реализовано, если власть – демократична. Мы можем быть недовольными этой властью. Она принимает некачественные решения, возможно, не так быстро, как нам хотелось бы. Но в демократическом обществе это означает, что нужно выстроить лучшую альтернативу. В демократии народ дает мандат тому, кого он считает лучшим.
Если мы недовольны властью, то все, кто ею недовольны, должны строить лучшую альтернативу, предлагать лучшую государственную политику и менять власть на выборах. О праве на восстание не может идти речь, потому что у нас есть выборы и другие демократические механизмы смены власти.
Деструктивность референдума
Сама идея референдума является деструктивной по своей сути. Очень правильно, что в нашей Конституции не предусмотрено референдума о недоверии власти. Почему? Мы можем это выяснить, прибегнув к простой арифметике.
Количество людей, которые проголосовали за победителя на выборах, как правило, меньше, чем количество тех, кто не проголосовал “за”. Это подтверждается даже в случае, когда этот политик был избран абсолютным большинством. Есть часть электората, которая считает, что все политики одинаковые, что их выбор ни на что не влияет и, соответственно, не ходят на выборы. Это по сути деструктивный и протестный электорат.
Но когда будет происходить референдум о недоверии власти, то деструктивно настроенный электорат может прийти на выборы.
Возьмем, к примеру, выборы президента в 2014 году. Тогда Порошенко выбрали несколько менее 10 миллионов человек. В целом право голоса имели почти 30 миллионов человек. То есть из тех, кто пришел на выборы – это было абсолютное большинство, но если мы возьмем все общество, то это была одна треть, которая проголосовала за президента Порошенко.
В тех демократических государствах, где есть референдумы, предусматриваются жесткие процедуры и требования к явке. Как правило, ничего конструктивного из этого не получается.
Есть пример референдума о недоверии президенту Румынии Траяну Басеску в 2012 году. Тогда в 8 раз больше людей проголосовали за его отставку, но на голосование пришло менее 50%. Соответственно, отставки не произошло и начался политический кризис. Ничего конструктивного из этого не вышло.
Национальные референдумы в Германии вообще невозможны. Единственное исключение – это когда федеральные земли решают, объединиться или разъединиться, или откорректировать границы. Это единственный вопрос, который может быть вынесен на национальный референдум в Германии. Потому что немцы помнят Гитлера, который очень любил референдумы. Эти технологии манипуляций референдумами известны. Россия референдумом прикрыла свое преступление аннексии в Крыму.
Политтехнологи прибегают к соблазнительному популизму. Они утверждают, что вот на референдуме вы сможете достичь всего. Однако демократия функционирует по четко установленным процедурам, и референдум не может нарушать процедуры, установленные Конституцией.
В Украине сейчас есть закон “О всеукраинском референдуме”, который принимался в ноябре 2012 году еще режимом Януковича. Очевидно, тогда готовился плацдарм для дальнейшей узурпации, потому что в нем есть очень большие опасности для конституционного строя. Этим законом предлагается проведение референдума о принятии новой Конституции в обход парламента. Это крайне неконституционный закон.
Вызывает тревогу, что он до сих пор не отменен, хотя в парламенте есть законопроект о признании его утратившим силу.
Нам нужен новый закон “О всеукраинском референдуме”. И еще важнее – новый закон о местном референдуме. Он особенно нужен в контексте процесса децентрализации в Украине. Самим законом “Об объединении территориальных громад” предусматривается проведение местных референдумов, и получается, что мы не имеем правовых рамок о местных референдумах.
Конструктивный путь
В Украине нет другого пути, кроме как конструктивное развитие шаг за шагом. Вместо того, чтобы выдвигать деструктивные инициативы, я считаю, стоит работать над законом о местном референдуме, способствовать проведению децентрализации. Потому что это реформа, которая в значительной степени сделает возможным развитие Украины.
Мне кажется, что есть причинно-следственная связь между событиями на Закарпатье и вече в Киеве. Если мы представим, что не было бы на Закарпатье силового противостояния, то было бы вече? Здесь причина не в том, чтобы отвлечь внимание от бойцов “Правого сектора”, которые скрываются в лесах Закарпатья, а скорее в том, чтобы поймать волну популярности. Когда партия, которая получила на выборах 1,8% голосов, оказывается в центре дискурса, когда о ней все говорят, то это успех.
Этот референдум выглядит как политтехнология, которая на самом деле является деструктивной, поскольку уводит от повестки дня, которая должна была бы работать на развитие Украины.
Ок, “Правый сектор” недоволен правоохранительными органами на Закарпатье. Сейчас происходит реформа полиции. Здесь нельзя обвинять в том, что вообще нет изменений. При конструктивном подходе “Правый сектор” мог бы приложить усилия, чтобы реформа полиции происходила лучше, например, позаботившись в том числе и о качестве кадров. Почему бы участникам “Правого сектора” не пойти на конкурс и не присоединиться к полиции? И это был бы большой шаг к установлению правового порядка, которого они хотят. Но похоже, что они выбрали путь шума и пиара, к сожалению, деструктивный путь.
Как я вижу ситуацию, ближайший конструктивный референдум в Украине может быть по вступлению в Европейский союз. что касается вступления в НАТО, то тут не обязательно проводить референдум. Из 28 стран-членов НАТО всего три страны проводили его при вступлении.
Но чтобы вступить в ЕС, нужно сделать очень много работы. И это делается не референдумами, а маленькими конструктивными шагами, продвижением реформ, строительством альтернатив. Эта власть не идеальна, надо предлагать лучшие альтернативы.
Ярина Журба, експертка по конституционному праву Центра политико-правовых реформ, исполнительный директор Аналитической платформы “21 ноября”.
