Прокурору закон не писан, или куда смотрит “око государево”?
1 апреля в Генеральную прокуратуру Украины (ГПУ) было подано мое заявление о совершенном уголовном правонарушении по поводу задержания сотрудниками МВД Украины без разрешения суда главы Государственной службы по чрезвычайным ситуациям и его первого заместителя, которое было публично осуществлено в рамках борьбы с коррупцией.
Как оказалось, с коррупцией в Украине борются не во всех случаях. После подачи моего заявления ГПУ не стала расследовать изложенные в нем факты, а достойно подхватила эстафету нарушений закона, начатую их коллегами – правоохранителями из МВД. Вместо безотлагательной регистрации моего заявления о совершенном уголовном правонарушении, во всяком случае не позднее 24 часов после подачи заявления, как это предусмотрено статьей 214 Уголовного процессуального кодекса Украины (УПК), ГПУ перенаправила мое заявление о совершенном уголовном правонарушении, которое почему-то было рассмотрено как обычное “обращение”, в прокуратуру г. Киева для “рассмотрения обращений”.
К тому же, ответ мне датирован 9 апреля, а в мой почтовый ящик он поступила только 15 апреля 2015 года. Несмотря на такую ”сверхоперативность” высшего органа, который должен следить за соблюдением законов при проведении досудебного расследования, создается впечатление, что прокуратура, во всяком случае, Генеральная, выше закона.
В ответе на мое заявление есть ссылка на нормы Инструкции (утвержденной приказом Генерального прокурора Украины), как на основание для направления моего заявления в другой орган прокуратуры. Но это не может быть оправданием нарушения обязательной нормы статьи 214 УПК, которая не имеет исключений из правила неотложной регистрации заявлений о совершенном уголовном правонарушении в Едином реестре досудебных расследований и начала расследования.
Учитывая указанные действия прокурора, который решил так поступить с моим заявлением, возникают вопросы не только в отношении профессиональной способности этого должностного лица выполнять свои служебные обязанности, но и вообще в отношении его способности правильно понимать смысл текстовых документов. Ведь документ, поданный от моего имени в ГПУ, назывался в полном соответствии с терминологией статьи 214 УПК – “заявление о совершенном уголовном правонарушении”, которая явно отличается от слова “обращение” и может быть отождествлена с последней только при наличии незаурядного воображения.
Итак, фактически ГПУ не выполнила требования УПК относительно регистрации заявлений о совершенных уголовных правонарушениях и начала расследования, что в очередной раз подчеркивает мнение Европейского суда по правам человека, что органы прокуратуры в Украине не желают проводить эффективное расследование жалоб на работников милиции.
Геннадий Токарев, адвокат