Перепутали топор и скальпель…
Так в двух словах, нa мой взгляд, можно охарактеризовать Указ Президента Украины “О решении Совета национальной безопасности и обороны Украины от 28 апреля 2017 года “О применении персональных специальных экономических и других ограничительных мер (санкций)””, которым вводятся на один год (или три года, пять лет, бессрочно – каждому свое) различные ограничения в отношении 468 юридических и 1228 физических лиц.
Попробуем это аргументировать с позиции утверждения и обеспечения прав человека, что, согласно статье 3 Конституции Украины, является… главной обязанностью нашего государства.
Согласно части второй статьи 22 Конституции: “При принятии новых законов или внесении изменений в действующие законы не допускается сужение содержания и объема существующих прав и свобод”. В то же время очевидно, что введенные Указом (то есть, актом даже не законодательной, а исполнительной власти) санкции ограничивают ключевые права и свободы, гарантируемые Конституцией: право собственности (статья 41) и/или свободу информации (статья 34) и/или свободу творчества (статья 54), а в отношении только физических лиц – еще и/или право на неприкосновенность частной и семейной жизни (статья 32) и/или свободу передвижения (статья 33).
Для того, чтобы определить, является ли ограничение права (свободы) оправданным и допустимым, нужно обратиться к его оценке на основе ряда принципов Европейской конвенции прав человека 1950 г. А именно, ограничение осуществления права должно быть основано на законе, преследовать четко определенную цель из ограниченного Основным Законом Украины перечня целей и быть пропорциональным (адекватным) по отношению к предположительно обнаруженной угрозе.
В любом случае последствия от ограничения прав и свобод должны приносить меньший вред обществу и индивиду, чем полномасштабное осуществление субъективного права в его прежнем, то есть полном объеме. В нашем случае, насколько можно судить, введенные президентским указом ограничения прав и свобод формально основаны на Законе Украины “О санкциях” от 14 августа 2014 г., преследуют цель защиты национальной безопасности (или иные цели, перечисленные в статье 1 Закона “О санкциях”).
Что же касается ответа на вопрос о том, нарушены ли права и свободы в допустимом масштабе, то ответ на него может дать лишь тщательный анализ пропорциональности вводимого ограничения заявленным целям.
Подобный анализ, что очень важно, должен быть осуществлен применительно к каждому из указанных в перечне физических и юридических лиц. При этом целый ряд прав может быть ограничен только после соответствующего решения суда о введении подобных ограничения. В любом случае принцип верховенства права требует от государства и его агентов предоставления убедительной аргументации в пользу необходимости ограничения прав.
Строго говоря, ограничивать конституционные права можно лишь в том случае, если без такого ограничения действительно невозможно обойтись. Подобное требование содержится в известной презумпции: основанное на законе и санкционированное судом ограничение права должно признаваться “необходимым в демократическом обществе”.
Был ли в данном случае соблюден необходимый порядок? Полагаю, что нет, но рад был бы ошибиться.
Список физических лиц, к которым применены санкции, включает граждан не только России, но и других иностранных государств. В него попали также отдельные граждане Украины. Речь идет о людях, живущих как на оккупированных территориях Крыма, Донецкой и Луганской областей, так и на территориях, контролируемых украинским правительством. И я не понимаю, как в отношении последних может действовать без предварительного решения суда наиболее часто встречаемое в списке ограничение права их собственности.
Речь идет о блокировании активов как о временном ограничении права человека пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом. Подобное ограничение можно расценивать как посягательство на фундаментальное право частной собственности, допустимое лишь в случае введения в стране чрезвычайного положения.
Например, гражданин Загнибеда К.Г. (номер 210 в списке), зарегистрированный и проживающий в Славянске, должен, похоже, на год уйти из своего дома? И куда? Всезнающий Google рассказал, что г-н Загнибеда 1963 г.р., – это предприниматель, владелец ООО “ЗАГНИБЕДА ЛТД” с основным видом деятельности: “Производство плит, листов, труб и профилей из пластмасс”.
В 2015 г. он баллотировался в Славянский горсовет, будучи номером 12 в списке от “Украинской партии чести, борьбы с коррупцией и организованной преступностью”. Больше ничего содержательного я не нашел, так что увидеть хотя бы намек, почему в данном случае применена санкция, не удалось. Понятно только, что, по-видимому, во время оккупации Славянска г-н Загнибеда агрессору не содействовал, иначе был бы привлечен к уголовной ответственности.
В списке юридических лиц оффшорные компании, банки, авиаперевозчики, промышленные, в частности, машиностроительные, предприятия, телерадиокомпании, социальные сети и другие сервисы (облачные хранилища, навигация, музыка и т.д.), разработчики программного обеспечения (далее – ПО)… Многие из них имеют украинскую регистрацию, находятся в Украине и нанимают на работу обычных граждан Украины.
Вызывает недоумение попадание под санкции российского ООО “1С” и его украинского представительства ООО “1С Мультимедиа Украина”. Бухгалтерской компьютерной системой 1С пользуется 80% украинских предприятий мелкого и среднего бизнеса, большинство общественных организаций.
Как представляется, именно в этом случае нужно иметь крайне серьезные основания для решения о санкциях, при этом данные основания необходимо обязательно разъяснять населению. В целом, обзор украинских фирм-разработчиков программного обеспечения, попавших под санкции, показывает, что все они имеют одну сходную черту – являются дочерними компаниями или представителями российских фирм. Неужели это единственное и потому достаточное, с точки зрения властей, законное основание?
Попробуем рассмотреть известную фирму ООО “Парус-Украина”, работающую на украинском рынке еще с советских времен. Обратимся к ее сайту parus.ua.
Основной вид деятельности группы компаний “Парус” – разработка, продвижение и внедрение ПО для автоматизации управления предприятием.
Сегодня группа компаний “Парус” – одна из крупнейших софтверных компаний Украины, разрабатывающих ПО для управления предприятиями.
Кроме Центра разработки, за время своей деятельности центральный офис развил мощную региональную сеть, насчитывающую 28 региональных представительств (см. №№ 443-468 в списке юр. лиц) и более двух десятков дилерских компаний. Общее количество сотрудников составляет более 550 специалистов, из которых более 250 работают в Киеве.
Количество инсталляций продуктов “Паруса” превышает 200 000, ПО работает в более чем 20 000 организаций. Пользователями программных продуктов “Парус” являются предприятия телекоммуникаций и связи, крупные производственные компании, предприятия нефтегазового и теплоэнергетического комплекса, торговые компании, страховые и кредитно-финансовые компании, проектные и строительные организации, предприятия транспорта и логистики, компании полиграфии, издательства и СМИ, ресторанные комплексы, кафе, бары, пабы, пиццерии, гостиницы, пансионаты, базы отдыха, ночные спортивные и фитнес клубы, развлекательные комплексы, аквапарки, структуры государственного управления, министерства, ведомства, комитеты, высшие учебные заведения, лечебно-оздоровительные учреждения.
При этом сайт “Паруса” утверждает, что его клиентами являются 80% главных распорядителей бюджетных средств, среди которых, в частности, Министерство обороны, Министерство внутренних дел, Государственная пограничная служба, областные управления Государственных миграционной службы и службы чрезвычайных ситуаций, “Укртелеком”, “Укрнефть”, ГП КБ “Южное”, Национальная школа судей и множество других государственных структур.
Так что меня не удивляет срочное сообщение на сайте “Паруса”, появившееся 16 мая немедленно после выхода Указа, в котором говорилось следующее:
“Парус” – это группа украинских компаний! Информацию об этом можно получить на сайте parus.ua в разделе “Авторские права и разрешения”. Попадание в санкционный список в отношении группы компаний “Парус” не является правомерным, будет нами обжаловано и воспринимается нами как давление.
А еще меня совсем не удивит появление вскорости предложения использовать всем какие-нибудь новые программные продукты украинского происхождения вместо продуктов 1С, “Паруса” и прочих дочерних компаний российских разработчиков ПО. Хотелось бы все-таки услышать объяснения, почему ко многим разработчикам ПО применены такие поистине драконовские ограничительные меры.
А вот применение санкций к таким компаниям, как “Доктор Веб”, “Лаборатория Касперского” и их украинские представительства не удивляет. Приходилось много слышать от знакомых системных администраторов, что этими антивирусными программами, как и комплексом mail.ru нельзя пользоваться, поскольку они занимаются шпионажем, без разрешения и предупреждения пользователей внедряют в операционные системы агрессивное ПО, повреждают установки браузеров, устанавливают жучки и незаконно собирают информацию.
В частности, персональные данные, финансовую документацию, данные о местонахождении, передвижения и тому подобное. В незаконном сборе персональных данных и использовании их во вред Украине обвиняют также социальные сети “В контакте” (ВК) и “Одноклассники” (ОК). В частности, военные утверждают, что публикация солдатами своих фото в социальных сетях иногда приводила к их гибели.
Если обращение к социальным сетям людей, причастных к государственному сектору, принесло серьезный вред национальной безопасности и другим государственным интересам, перечисленным в статье 1 закона “О санкциях”, то ограничение доступа госслужащих и всех прочих людей, работающих в госучреждениях, выглядит оправданным. Но может ли государство ограничить доступ к социальным сетям миллионов людей, никакого отношения к государственным учреждениям не имеющих? Я думаю, что это – массовое нарушение права на частную жизнь и свободу выражения взглядов.
Складывается впечатление, что введение санкций мотивировано, прежде всего, какими-то сугубо частными, коммерчески-экономическими интересами и имеет своей целью нанести вред финансовым интересам конкретных компаний. В этом ключе санкции как бы содействуют развитию украинского бизнеса. Например, как известно, “Яндекс” и другие российские компании обрушили украинский рынок рекламы в интернете и вытеснили с него украинских конкурентов. Санкции выдавят с этого рынка “Яндекс” и прочих. Но выиграет ли от этого украинский потребитель? Все это выглядит весьма сомнительным и неясным…
И еще меня интересует, подумал ли кто-нибудь о людях, использующих “Яндекс-кошелек”? Например, как они смогут забрать в случае необходимости свои средства? Или изначально расчет был на то, что запрет доступа к ВЕБ-ресурсам легко обойти, и потому все, кому нужно, быстро научатся это делать? Об этом говорят многие защитники президентского указа – что он, мол, направлен не против пользователей, а против компаний, и что в нашем демократическом государстве никто не будет мешать любителям ВК и ОК наслаждаться этим олицетворением “Русского мира”.
Но люди постарше хорошо помнят, как у нас быстро переходили от “врагов унешних” к “врагам унутренним”. Вот и сейчас уже раздаются голоса, в том числе некоторых активных народных депутатов, о том, что нужно следить за теми, кто нарушает указ и привлекать их к ответственности. Наше государство давно мечтает о контроле за интернетом, было уже несколько попыток его установления. Пока что они не удавались. Но бороться с введением контроля интернета под предлогом защиты информационной безопасности в условиях войны с российским агрессором будет труднее. В любом случае я решительно не хочу, чтобы в Украине национальные спецслужбы легко путали ржавый топор с хирургическим скальпелем.
