О грантах, прозрачности и специфике работы общественных организаций

Что может ожидать Украину в случае принятия законов Порошенко по отчетности общественных организаций? К слову, в них ничего нового. То же самое происходило в свое время в России и других странах, где умерла демократия.

Закручивание гаек вокруг законов о некоммерческих организациях началось в России в 2005 году, сразу после первого украинского Майдана. Тогда появились первые сигналы, с требованием публиковать дополнительные отчетные документы. Сначала было не важно – иностранное это финансирование, или не иностранное. Важно было не допустить поддержки возможных цветных революций в России.

До 2012 года ситуация была еще терпима, но уже тогда весь процесс отчетности стал избыточным: очень много бюрократического контроля, много документов. А вот начиная с 2012 года произошли изменения с отчетностью о финансировании из международных источников, и это привело к довольно печальным последствиям. Доноры ушли.

Те, кто занимался финансированием гражданской – не политической! – деятельности, сказали, что не хотят подставлять тех, кому они давали деньги. А вот те организации, которые действительно занимались политикой – они как не получали эти деньги через гранты, собирая средства через серые и черные схемы, так и продолжали это делать, и на них это никак не отразилось. Удар пришелся по тем, кто занимался гражданской деятельностью.

Если уж говорить о революциях – их ведь всегда финансируют коммерческие, и даже олигархические структуры. Давать гранты для совершения революции общественным организациям, если есть такая цель – это просто бессмысленно! Ведь их финансовая деятельность и так видна всем, они постоянно “светятся” перед налоговой. С донорством от транснациональных структур в этом плане все прозрачно, все счета всегда открыты.

Пока еще во всех постсоветских странах традиция внутренней благотворительности и сбора средств через краундфандинг очень слаба. Если и удается собирать деньги – то больше на детей, больных. И даже на политику – пример Навального в России показывает, что он собирает больше денег, чем любая правозащитная организация. Потому что политика всем понятна. А вот чем занимается правозащитная организация, которая в принципе не воюет с властью, и даже пытается с ней по отдельным вещам взаимодействовать – менять систему полиции, менять систему тюрем, судов – вот это как раз никому не понятно. Вроде бы правозащитники и не воюют с властью, но они и не за власть. На такую позицию, конечно, очень тяжело собирать ресурсы.

Я глубоко убежден, что в наших странах нормальное, не политическое гражданское общество не сможет в ближайшие 10-15 лет обойтись без международного финансирования. Поэтому нужно десять раз подумать о том, чтобы вместе с водой не выплеснуть всех младенцев.

Такие процессы происходят не только на восток от Киева, но и на запад от него: сейчас подобные тенденции есть, например, в Польше и в Венгрии. Люди, предлагающие такие законы – они или действительно не знают всего процесса донорского финансирования, и тогда они просто некомпетентны и их из политики нужно гнать; либо они всё прекрасно знают и являются осознанными провокаторами.

Все разговоры о том, что некоммерческие организации должны быть прозрачными, всегда и везде сводятся вовсе не к прозрачности.

Главный смысл в том, чтобы общественные организации писали невероятное количество бессмысленных бумаг в контролирующие органы. В случае чего, с проверкой можно прийти в любой момент и парализовать работу организации на несколько месяцев. Цель только такая, ни о какой прозрачности перед обществом речь не идет вообще. Потому что те документы, которые вывешиваются на обзор общества – нормальный человек их читать всё равно не сможет. Если вы хотите, чтобы общественные организации были прозрачными, нужны совершенно другие формы, действительно понятные обывателю. А все эти документы, которые требуются от организаций – они не понятны никому.

Зато бумаг этих очень много, и их очень сложно заполнять. Нужно брать на ставку лишнего бухгалтера, лишнего секретаря, которые только этими бумагами и занимаются. В каком-то смысле, это еще и финансовое удушение организации, когда в штате из 3-5 человек нужно иметь еще одного сотрудника, который только этими отчетностями и занимается.

Все эти законы, где бы они не были в последнее время приняты, никогда не ставили себе целью борьбу за реальную прозрачность. Это – документы для контролирующих органов и откармливание все новых и новых бюрократов, которых появляется в этом контролирующем органе несколько десятков. А это – еще и дополнительное налоговое бремя для обычных граждан. Все эти контролеры – они будут есть много и вкусно: им нужны места, поэтому им нужен орган для контроля.

Действительно, в ряде западных стран есть формы публичной отчетности перед обществом. Но происходит это только в одном случае – если эти организации получают деньги от налогоплательщиков: государство или непосредственно их финансирует, или дает им деньги через какие-то косвенные вещи, например, через государственные гранты. Также в ряде западных стран бизнес-контора или гражданин могут иметь налоговые льготы, и часть своих налогов они платят не государству, а отдают их общественным организациям. Так вот: публичная отчетность касается только этих денег. Все остальные деньги – это частные деньги.

Если Украина пытается всерьез играть в Европейский путь, то с точки зрения прозрачности это означает следующее: самая большая защита частной жизни – у отдельного гражданина. На втором месте – организации и ассоциации граждан. И на последнем, самом прозрачном месте, должен быть представитель власти. И не только потому, что он принимает властные решения, а еще и потому, что мы его наняли, и как налогоплательщики ему платим. Требовать от тех, кто платит деньги, такой же прозрачности, как от тех, кто их получает, – это абсурд.

Если посмотреть любые решения Европейского суда, они это подтверждают: самым прозрачным должен быть представитель власти, чиновник, а вот, например, журналист или правозащитник – может быть тотально непрозрачен: это его отношение с его донорами и с обществом, он сам их строит, как хочет. Это – его частное дело.

А что такое любая общественная организация? Это набор граждан. Требовать от набора граждан прозрачности – это все равно, что требовать прозрачности от любого гражданина. Требовать, чтобы он регулярно отчитывался, какую одежду он сегодня одел, почистил ли с утра зубы, если почистил – то какой пастой… И это страшные вещи. Это – прямое вторжение в частную жизнь.

Этот тренд очень опасный. Во всех странах, где начинали вводить такие законы, процесс нигде не остановился на одной точке. Любая власть, хорошая или плохая, как и любая бюрократическая структура, берет ровно столько власти, сколько граждане ей позволяют. Стоит ей только это чуть-чуть позволить, не дать сразу по рукам – дальше она будет брать столько, сколько сможет. Нужно ей это, или не нужно, важно для безопасности, или не важно – ей все равно. Она будет забирать себе ровно столько, сколько сможет. Либо это нужно сразу останавливать, либо – понимать, что дальше придется отбиваться на каждом новом этапе.