Два дня пытали в Малых Копанях, потому что не имел российского паспорта

Андрей, 40-летний житель Херсона. Практически всю оккупацию он пробыл в городе. А за несколько дней до освобождения города украинскими войсками, осенью 2022-го, захватчики заставили его перегнать награбленную ими автотехнику в Луганск. По дороге назад мужчину задержали на блокпосте возле Алешек россияне. Продержали неделю под Конковским мостом в холоде и сырости, пока устанавливали личность, и отпустили.

Поскольку добраться до Херсона мужчина уже не мог, он остановился у своего друга в селе Малые Копани. В начале лета 2023 года его с друзьями снова задержали для установления личности и два дня били и пытали, в том числе за то, что у него не было российского паспорта.

Приводим рассказ Андрея о том, как россияне издеваются над гражданскими украинцами в оккупации. (Все имена в рассказе изменены из соображений безопасности).

За 10 дней до освобождения Херсона

Осенью, дней за 10 до освобождения (ВСУ освободили Херсон 11 ноября 2022. – Ред.), я возвращался от матери – она на рынке работала. Это было около 14 часов. Мимо меня проехал легковой автомобиль, остановился, и из него вышли чеченцы. Затем я услышал, как они обращались друг к другу – Ислам, Тамерлан и Амуд. Спросили, умею ли я управлять автомобилем. Сказал, что умею, но не имею удостоверения водителя и документов. Но им было безразлично, сказали, чтобы я садился в машину.

Так они ехали по рынку и собирали ребят, умеющих водить. Когда мы уже приехали к этим автомобилям, я увидел, что нас было восемь человек. Чеченцы сказали нам перегонять зерновозы.

Они, я так понимаю, ограбили какое-то фермерское хозяйство и местных. Кроме фур, еще был Hummer, который на прицепе тянул яхту.

Зерновозов сначала было 12, но четыре не заводились, и они их бросили. Мы перегоняли восемь машин. Сначала они сказали, что едем в Каховку, и они нас отпустят. Но мы ехали-ехали (спорить и спрашивать, почему мы в Каховке не остановились, не очень хочется, когда на тебя автомат наставляют) и до Луганска доехали.

Ехали мы примерно три дня. По дороге останавливались возле киосков или магазинов. Нас отпускали в туалет под наблюдением, давали какой-то перекус и воду. Когда чеченцы ездили куда-то мыться, нас оставляли в машине, а один из них нас охранял. Нас мыться не возили.

Ночью нас закрывали в одной машине, ключи забирали и так оставляли до утра.

Когда мы пригнали фуры в Луганск, никто, конечно, назад нас не повез. Нам дали по 100 долларов и сказали добираться самим.

На эти деньги я приобрел билет в Симферополь: думал, из Крыма скорее домой доеду – я еще не знал, что Херсон освободили. Из Симферополя добирался как мог: где пешком, где попутками. Так добрался Алешек. Однако когда шел к мосту через реку Конка – Конковский мост, он как часть известного Антоновского моста – меня и еще одного парня задержали на блокпосту россияне.

Под мостом

Россияне, их было до 20 военных, стояли выше на мосту, слева у них был окоп, а под мостом какой-то тоннель. Они забрали наши документы – сказали, в ФСБ на проверку. Заставили нас раздеться, посмотрели, нет ли у нас татуировок. Связали нам руки и сначала бросили в окоп. Потом нас перевели под мост и предупредили, что вокруг территория заминирована, чтобы мы не пытались убежать. Говорят: “Если будете бежать, на минах подорветесь”.

Около недели мы там пробыли. Они дали нам какой-то шалаш, потому что дождь был, и под мостом капало. Мы все мокрые были, грязные.

Давали один сухпаек на два дня. Вода в канистре была. И мы брали сухой спирт из сухпайка и так грели воду, чтобы хоть как-то согреться, потому что там было холодно и сыро – это был конец октября.

Если нужно было в туалет, то малую потребность справляли прямо там, под мостом, а если по-большому, то выводили нас к реке. Но мы почти не ели и не пили, потому изредка в туалет ходили.

Приблизительно через неделю документы нам вернули и отпустили. Я тогда в Алешках у знакомой остановился. Прожил там недолго. Пока там жил, связался с другом из Малых Копаней и переехал к нему. Почти год там пробыл.

Малые Копани

Жить в оккупации, если не хочешь получать российский паспорт, все труднее было: за калитку только вышел – проверка документов. Что-то не понравилось – забрали на допрос.

Так со мной и друзьями однажды и случилось. В начале лета 2023 года у друга Михаила был день рождения, поэтому мы вышли в магазин. И только вышли – подъехали российские военные. Спрашивают: “Кто такие, зачем вы здесь ходите?”

Связали нас и увезли в лес, у них база была в лесхозе. Спрашивали, за кого мы, почему не получаем паспорт. Мой украинский паспорт отобрали и дальше задавали все свои бессмысленные вопросы. Потом нам завязали глаза, руки связали, развели в разные стороны и пока ждали кого-то из разведки, я думаю, развлекались.

Били, ставили на колени, говорили: «Знаешь молитву? Читай». И дергают затворы на оружии и у уха мне стреляют. Потом говорят: “Все, притворяйся, что ты мертв”.

Мой друг Алексей, у которого я жил в Малых Копанях, считал, что я умер после тех выстрелов: мы же все это время с завязанными глазами были.

Через некоторое время за нами приехал автомобиль. Они Михаила и Алексея в салон посадили, а меня в багажник запихали. И мне еще повезло, потому что по дороге они ребят так били, что Михаилу глаз выбили.

Когда нас привезли на место – где-то за село, то ли окоп, то ли яма была, глаза же завязаны, я только слышал, как ночью лягушки квакали, снова раздели. Вопросы ставили те же – о паспорте, знаю ли кого-то из атошников, есть ли кто-то из знакомых в ВСУ. А еще предлагали на них работать.

Ужасные два дня

Когда заканчивался допрос, начинался ужас. Надзиратель издевался как мог: то так ударит, то так, то ногой, то прикладом.

Говорит: “Давай рассказывай”. Ты только начинаешь говорить – удар прикладом. Снова: “Рассказывай”. Только рот открываешь – удар ногой. Два зуба выбили.

Это были ужасные два дня. Почти постоянно били, еду не давали, и просить есть было страшно, а воду давали, потому что у меня от крика (кричал от боли) в горле пересыхало.

Если коротко, избивали сильно.

У меня потом все внутри болело, где-то месяц отлеживался, с кровью в туалет ходил. В селе никаких врачей или больниц нет, а россияне никакой медпомощи, конечно, не оказывали.

Через два дня они повезли меня к родителям Алексея (кстати, паспорт мой украинский они не вернули), то есть в дом, где я жил в последнее время. Они нас всех проверяли, местные ли, не принадлежим ли к ДРГ. Родителей спрашивали, чем мы занимаемся, документы снова проверяли.

Воронеж – Херсон

В последнее время они стали жестче проверять. Никуда выйти было нельзя, чтобы на патруль не наткнуться. Если им на глаза попадается молодой парень, сразу забирают и везут для “установки личности”.

Паспорта свои начинали выдавать. Приезжают прямо домой, все делают, берут документы и уже привозят паспорт. Это у нас так по селу было.

А я не хотел паспорта. Так что долго колебался, но решил ехать. Мои знакомые раньше уехали из Новой Каховки, и они дали мне контакты перевозчиков. Я с ними списался. Если бы вы знали, как я боялся ехать через все эти блокпосты после тех пленений…

В Крым меня довез отец Алексея. У меня спрятан был украинский загранпаспорт, и я его всюду показывал. Около шести часов меня продержали на КПП в Джанкое. Снова спрашивали, кого поддерживаю, что думаю о “спецоперации”, рассказывали о нацистах в Украине. В общем, отпустили.

В Джанкое сел на поезд и поехал на Воронеж, а из Воронежа – в Украину, в Херсон. Сейчас здесь живу и работаю. Восстанавливаю свой паспорт, хочу вступить в ряды ВСУ.

Записала журналистка ZMINA Олеся Ланцман