“Только когда мы немного отъехали, я понял, что ранен”. Рассказ мариупольца о попытках эвакуироваться из города

Российские военные сознательно уничтожали гражданское население и обстреливали город из всех видов оружия. Каждые 15 минут стреляли из авиации, каждые пять – из “Градов” и артиллерии. Так о месяце пребывания в блокаде в Мариуполе упоминает местный житель Артем Шаповалові . О том, как российские солдаты обстреляли автомобиль, в котором он с женой и маленькой дочерью пытались выехать из города, мужчина рассказал в материале Лилии Кочерги для ZMINA.

Фото Артема Шаповалова

Это фото детской могилы у дома в Мариуполе сделал Артем Шаповалов. Месяц с семьей – женой и пятилетней дочерью – он провел в бомбоубежище. Говорит, ни одно здание, которое он видел, не уцелело после обстрелов российских военных. Многие погибли и пропали без вести.

А в середине марта в результате авиаудара погиб его племянник:

“Там воронка была глубиной 5 метров, от человека ничего не осталось. Парню был 21 год. Вечная память. Он гулял недалеко от Банковского дома в Левобережном районе с собакой породы хаски. В результате авиаудара скелет животного отбросило в подъезд. Только так поняли, что это был он. А так человек пропал без вести, и таких очень много, к сожалению”.

Артем вспоминает, как жил в Мариуполе до прихода россиян: вел общественную деятельность, занимался волонтерством, имел собственное дело — пекарню, кинотеатр “Победа”, бизнес-центры.

Что начались боевые действия, мужчина понял в 5.30 24 февраля: именно тогда услышал первый взрыв. Через две минуты собрал семью и перевез в укрытие. Впоследствии они поняли, что это полномасштабная война.

“Начали обзванивать родных и знакомых. Тех, кому требовалось укрытие, приглашали к себе в бомбоубежище в одном из бизнес-центров”, – рассказывает он.

Как в рукавичке в укрытии собралось полсотни человек. Среди них – 15 детей.

“Детям мы объясняли, что есть салюты гражданские – это когда красиво и громко, а есть военные – когда только громко. Как будто это мужчины таким образом хотят показать, кто из них сильнее”, – вспоминает Артем.

Сначала российские солдаты начали обстреливать Левобережный район города, а через несколько дней – центр. С самого начала снаряды попадали в частный сектор, многоэтажки, рашисты стреляли у автозаправок.

“Огонь корректировали и знали, куда они стреляют. Стреляли именно в мирных жителей”, – уверяет Артем.

Все понимали, что это настоящая война и дальше может быть хуже, но все равно надеялись, что через несколько дней все закончится. Кроме того, говорит мариуполец, у людей было очень мало информации. Даже радио россияне глушили. Так что горожане не знали, когда нужно выезжать и как сделать это безопасно.

“Никто не верил, что такой ужас, который мы видим сейчас, будет в 21-м веке. Но 2 марта пропали свет, тепло, газ, вода. Люди поняли, что дальше нужно как-то выживать. У кого-то были запасы воды и еды, кто-то искал колодцы, топили снег. Пока у меня была машина, я ездил по городу, несмотря на обстрелы, и обеспечивал еду и воду тем людям, которые прятались в бизнес-центре, искал связь. К тому же у меня были запасы муки, и мы делали хлебцы на огне”, – вспоминает мужчина.

Помогали местным, по его словам, и бойцы “Азова”. Они также привозили воду и еду. Цистерны воды украинские военные доставляли даже в Левобережный район, где было наиболее опасно.

7 марта в 7:30 “прилетело” в бизнес-центр Артема. Половину здания разрушило, автомобиль мужчины завалило обломками. Люди, к счастью, уцелели.

Авто Артема под обломками и фрагмент разрушенного бизнес-центра

После этого мариупольцы перебрались в укрытие в соседнем здании. Месяц они не выходили на улицу ни днем, ни ночью, боясь обстрелов. Людям не хватало кислорода. Когда была хоть минута затишья, детей выводили к выходу, чтобы они хоть немного подышали свежим воздухом.

13 марта Артём с товарищами пошли искать продовольствие. Внезапно их отбросило взрывной волной – за углом прогремел взрыв. Там мужчины увидели столб пыли и дыма.

“Вскоре мы поняли, что это был авиаудар. Мы бежим туда и видим, что под завалами дети, взрослые. Начинаем их раскапывать. Два мальчика оказались под обломками, одного мы спасли, один через пять дней умер в реанимации”, – рассказывает мариуполец.

Погибших хоронили прямо у домов, ни одна из коммунальных служб не работала. Люди под обстрелами сами рыли ямы и хоронили своих знакомых, родственников, земляков. Но сейчас многих этих могил нет, говорит Артем: россияне танками проезжали по захоронениям, выкапывали покойников, чтобы уничтожить доказательства своей причастности к убийствам мирных жителей.

“Грады”, говорит мариуполец, в тот момент уже казались игрушкой. Местные их не боялись. Они боялись авиаударов.

“После “Градов” хотя бы тело можно найти, а после авиа уже ничего нет”, — объясняет мужчина.

Трижды Артем с родственниками безуспешно пытались уехать из Мариуполя. Впервые – еще в начале марта. Мариупольцам удалось доехать до центра города – точки сбора рядом с Драмтеатром:

“Там внутри было очень много людей. Жители домов неподалеку, где не было укрытий, сидели там в надежде на то, что театр не будут трогать. К тому же, дважды обозначили с двух сторон территории театра, что там есть дети, что не надо его обстреливать. Мы приехали, нам якобы объявили о зеленом коридоре, но там стояли патрульные и призывали нас расходиться, поскольку никакого коридора не будет: вокруг города идут бои”.

23 марта семья в очередной раз попыталась уехать вместе с другими горожанами. Артем за рулем автомобиля возглавил колонну гражданских. Впрочем, несмотря на надписи “Дети” на машинах, мариупольцев обстреляли российские военные.

“Попали прямо в лобовое стекло. Мою дочь спасли туфли, которые лежали сразу за стеклом: пуля попала в туфлю, а меня ранило. У меня есть шрам от пули, которая залетела и вылетела. Люди, которые ехали со мной, прекрасно понимали, что россияне целились в грудь, целились в сердце, чтобы убить водителя, а потом уже расстрелять всю колонну”, – говорит Артем.

На выезде из города он видел мужчину, который пешком пытался выйти из Мариуполя, но ему прострелили ногу. Потерпевший просил помощи, но россияне его “добили”. Недалеко Артем заметил и расстрелянное авто – его водитель был мертвым.

Поняв, что ситуация критическая, Артем вышел из машины, стал на колени и стал просить россиян, чтобы им дали уехать или хотя бы сдать обратно:

“Каким-то чудом нам дали сдать назад, но обстрелы продолжались. И когда мы немного отъехали, только тогда я понял, что ранен. Благодарю инструктора того снайпера, который в меня стрелял. Благодаря тому, как он его научил, я сегодня жив”.

Помощь раненому мужчине оказывали украинские военные. Делали это прямо на улице. Когда мариупольцы сдали назад от блокпоста, то отъехали в тот район города, который в то время контролировали ВСУ. К людям подошел военный и спросил, не нужна ли помощь. По всей вероятности, он услышал выстрелы и понял, что среди гражданских могут быть пострадавшие.

Вырваться из города Артему с семьей в конце концов удалось. Помогли те же украинские военные и волонтеры. Была возможность, говорит он, уехать через Россию, но никто из его окружения воспользоваться ею не захотел. Люди, рассказывает Артем, боялись за свою жизнь, а еще – попасть в рабство к россиянам.

Сейчас Артем с семьей живет в Кропивницком:

“Я очень рад, что вырвался из того ада, что попал в Кропивницкий, ведь нас здесь очень хорошо приняли. Помогли в гуманитарных вопросах, предоставили жилье”.

В то же время, продолжает мужчина, в июне его отец и еще несколько их знакомых решили вернуться в Мариуполь за вещами и документами, которые, как они надеялись, уцелели. Однако уже днем ​​мариупольцы перестали выходить на связь. Пять дней от отца Артема не было никаких известий. Сын начал искать информацию в местных пабликах. Помочь вызвался неизвестный мужчина. Он назвал цену телефонного разговора с родственником – 100 долларов.

Артем послал деньги на счет российского банка, и через 20 минут перезвонил его отец. Тот рассказал, что их на оккупированной территории Запорожья задержали сотрудники ФСБ. Пять дней украинцев держали в тюрьме и не разрешали звонить родным. Задержанных кормили, над ними не издевались, но незаконно лишили свободы. После того как сын перечислил 100 долларов, отца и его знакомых отпустили, но пока не отдали автомобиль.

В заключение Артем говорит, что готов развивать бизнес в Кировоградской области и поднимать экономику Украины. Но после войны мечтает вернуться в Мариуполь, чтобы его отстраивать.

“Мариуполь – это Украина, и он останется за Украиной. Можно разбомбить здание, можно убить человека, но Мариуполь все равно будет жить, пока живы мариупольцы”, – верит мужчина.