Тюремная система: как реформировать динозавра

10 февраля 2016 Минюст представил план реформирования Государственной пенитенциарной службы Украины (ГПтСУ), которая входит в сферу его ответственности. Как справедливо отмечено в представленной концепции реформирования, пенитенциарная система является образцом постсоветской системы мест лишения свободы. За время независимости Украины и самостоятельного функционирования эта система не претерпела принципиальных изменений в идеологии организации тюремной дела, много потеряла в материально-бытовом и финансовом обеспечении.

Из-за длительного нахождения без внимания общества и государства система исполнения наказаний превратилась в своеобразный “отстойник” кадров, не проявили себя в других государственных органах, не прошли процедуры очистки власти по одноименному закону. Она не имеет устойчивых качественных традиций подготовки персонала, тенденций к развитию профессиональных кадров. С 2014 года ГПтСУ не продемонстрировала никакой вразумительной инициативы по реформированию (Закон Украины “О пробации” хотя формально действует, но продолжает функционировать путем экспериментов) или оптимизации своей деятельности (при рекордно низких показателях наполнения учреждений исполнения наказаний инициатив системной оптимизации штатов и материального и идеологического переоборудование учреждения не продемонстрировано).

В таких условиях инициатива Минюста предложить системную реформу пенитенциарной службы выглядит уместной и объективно востребованной.
С озвученных приоритетов реформы (направление на ресоциализацию осужденных и внедрение службы пробации, оптимизация управленческого звена, демилитаризация и обновления кадров и мотивации их деятельности, новый подход к производству и закупкам в пенитенциарной системе) каждый целом правильный. Возможно, только вопрос нивелирования статуса службы как центрального органа исполнительной власти и политика экономического подхода по обновлению СИЗО (продажа старых зданий на гарантиях построения новых) достаточно дискуссионными, о чем уже высказывались различные аналитики.

Однако планы реализации в целом положительных инициатив вызывают обеспокоенность.

Так, предложенный акцент на ресоциализации инициаторы реформы видят в демилитаризации службы и усилении психологической работы с осужденными, однако обоснованных данных на этот счет не приводится. Милитаризирована служба никогда не будет работать творчески, это несомненно. Но простое снятие формы не означает снятие “скрепов” в головах без построения новой идеологии работы и управления системой. Развитие психологического направления является верным знаком, но не единственным в ресоциализацийний концепции деятельности тюремной системы.

Минюст делает значительный акцент на запуске системы пробации, но предложенная система аналитических и организационных подразделений, будут реализовывать пробации, выглядит бюрократической и “раздутой”. Приведем громоздкий перечень департаментов, которые по плану будут это направление реализовывать: управление организации деятельности пробации, управление мониторинга эффективности пробации, отдел альтернативных наказаний и пробацийного надзора; отдел анализа и развития пробации; отдел пробацийних программ и социально воспитательной работы с осужденными; отдел досудебных мероприятий и пенитенциарной пробации; отдел статистики и функционирования баз данных пробации; отдел взаимодействия и информационного обеспечения пробации. Сам “пробацийний закон” далек от идеала, а на его реализацию уже ожидается очередь руководителей и чиновников только в центральном аппарате.

Реформаторы отмечают некачественную кадровую идеологию деятельности Государственной пенитенциарной службы Украины, в то же время фактически , которая сформировала подобную кадровую систему. Для новой, в общем небольшой, системы предлагается 2 вуза и 3 училища. Так есть сейчас, значит система пролонгирует статус-кво. Для таких решений нужно реально оценивать потребности в подготовке, эффективность существующей системы вузов. Кажется, Минюст уже негативно оценил ведомственный потенциал по подготовке кадров, то почему его содержать без изменений?

Предлагается обновление организационных основ производства в местах лишения свободы, но вместо доступа в колонии контролируемого с позиций прав человека предпринимательства предлагается образования нового холдинга вместе с постсоветскими отделами производственной деятельности. Обосновывается сокращение центрального аппарата и его региональных управлений, проведение переаттестации персонала по образцу полиции. Сокращение предлагается ориентировочно на 30% в центральном аппарате, на 45% в региональных управлениях. Здесь следует задать вопрос, каким образом обойти риски отсутствия объективных данных для оценки закрытой системы и ее представителей? Это не милиция, отрицательные показатели отдельных ее персоналий открыто снятые в youtube или задокументированы в протоколах, распоряжениях. Свидетельства бывших осужденных справедливо считать предвзятыми, а многие представители “около-тюремной” общественности десятилетиями сотрудничали с тюремным чиновничеством.

В общем, много идейно верных инициатив выглядят такими, взятые “из воздуха”.

Также, не упоминается вопрос реформы медицинской службы, подчинение которой руководству учреждений исполнения наказаний влечет препятствия для медицинской помощи осужденных; не озвучены противоречия функционирования оперативных служб и спецподразделений пенитенциарной службы с систематическим шагом к ресоциализации осужденных и охранной концепции динамической безопасности и тому подобное.

Как вывод, нынешнее уголовно-исполнительное законодательство и “концепция” исполнения наказаний не выполняет даже регулятивно-охранительных задач, не говоря о ресоциализационные – они морально устарели. Причем эти задачи слишком сложны, чтобы их обновить, они нуждаются в публичном формировании эффективной группы экспертов с преобладанием в составе общественных деятелей и ученых.
В нынешнем же виде, у нас – план с недостатками даже при правильных основных идеях.

Андрей Галай, эксперт РПР