Журналистика гуманитарного кризиса: как не навредить?
Журналисты, которые сами столкнулись с проблемами людей, пострадавших от конфликта на Востоке, не будут прибегать к спекуляциям и обобщениям.
Об этом говорили эксперты в ходе дискуссии “Новые вызовы украинской журналистике во время гуманитарного кризиса”, которую организовала общественная инициатива “Крым SOS” при поддержке УВКБ ООН и Канадского фонда местных инициатив.
Журналист, медиа-тренер Андрей Куликов, который выступил модератором дискуссии, отметил, что влияние в этой ситуации происходит с обеих сторон: “Мы влияем, мы формируем мнение общества, мнение граждан, но так же и мы являемся объектами мыслей, объектами воздействий, направленных на нас, в том числе и со стороны тех так называемых простых украинцев, с которыми мы встречаемся, у которых берем материал и на которых, в конечном итоге, направлена наша работа“.
Андрей Куликов рассказывает, как недавно ему пришлось осуществлять синхронный перевод брифинга руководителя пресс-службы Государственной службы по чрезвычайным ситуациям, который был посвящен тому, как служба помогает переселенцам. Переводить было трудно, ведь в речи не было ни одной человеческой истории – только цифры.
“Пока человек ни разу не прикоснулся своей рукой, своим сознанием, своей душой к этим проблемам, и не почувствовал боль и сомнения, а порой и радость – ведь радость тоже случается в трудные времена – тех людей, о которых мы рассказываем, до тех пор наши рассказы, и аналитика, и предположения не будут иметь соответствующего эффекта и влияния на других людей“, – говорит Куликов.
Иногда, как говорит журналист, трудно удержаться от эмоций, иногда задаешься вопросом, насколько эмоции мешают тебе работать, а насколько, наоборот – помогают.
Сергей Каразий, видеокореспондент агентства “Reuters” в Украине, отмечает, что переселенцем может стать каждый, как каждый может заболеть тяжелой болезнью: “В своей работе за 20-25 лет я был в очень многих странах, где есть проблема беженцев – Босния, Косово, Дагестан. И я очень часто думал, когда я снимал, когда разговаривал с этими людьми, как бы я себя чувствовал на их месте. Потому что масштаб в мире такой, что очень хотелось всегда верить, что этого никогда не будет в Украине. Но, например, в Косово я общался с беженцами, которые были профессорами, очень богатыми людьми, которые жили в тех же палатках, где жили люди, которые торговали на рынке. То есть я имею очень четкое осознание, что это может случиться с каждым“.
Каразий отмечает, что в последнее время уровень стандартов журналистики сильно упал, в СМИ стремятся написать быстрее, получить больше “лайков”, поэтому надо вернуться к таким принципам, как точность и проверка информации. По его словам, например, рост уровня мелкой преступности никак не связан с увеличением количества переселенцев, как это утверждает большое количество СМИ. Эти два факта просто совпали во времени. Журналист приводит пример сюжета о том, как львовян опрашивали, сдали бы они свое жилье переселенцам или нет. Главной ошибкой было то, что опрошены были просто люди на улице – ни один из них не был собственником квартиры, которую мог бы сдать, не был риэлтором, и никаким другим образом не имел отношения к рынку аренды жилья.
Журналист отмечает, что в стране до сих пор нет концепции того, как вести себя с переселенцами, нет ответа на вопрос о том, переселенцы из Донбасса – это краткосрочная проблема, временная проблема, или это навсегда. В соответствии с этим надо либо обеспечить этим людям возможность находиться в нормальных условиях на подконтрольной Украине территории временно и впоследствии вернуться домой, либо обеспечить им постоянное жилье и трудоустройство и признать, что территория потеряна.
Журналист “Подробностей” Роман Бочкала, родившийся в Крыму и переехавший в Киев в 2008 году, вспоминает, как посетил городок беженцев из Южной Осетии возле грузинского городка Натахтари. Его поразило, что эти люди фактически остались в таком себе гетто: “Всеми своими мыслями они в том прошлом, и живут в не очень приспособленных условиях, где-то в поле им построили домики – не временные, из кирпича, но я ехал и думал: зачем их так поселили всех вместе, этих людей, которых объединяет не только культура, язык – их объединяет эта боль. И когда эта боль в каждом доме, а эти дома рядом, то чувствуешь такую одну большую боль…“.
Журналист вспоминает, как в разговорах со знакомыми крымчанами, выехавшими во Львов, шла речь о том, нужно ли сейчас строить для переселенцев отдельные городки – по мнению Романа Бочкалы, этого делать не стоит, чтобы не создавать новый отдельный Донецк или Луганск.
Роман Бочкала выразил мнение, что оккупация в Украине произошла там, где значительная часть населения поддерживала такие действия. На что Андрей Куликов возразил, что из Харьковской, Одесской, Николаевской областей значительная часть вражеской агентуры отошла после того, как враг понял, что на Донбассе ничего не удается, и сценарий невозможно воплотить по всем этим областям, распределив силы равномерно. Таким образом, Донбасс фактически спас несколько других областей Украины, приняв на себя большую часть вражеского ресурса – и человеческого, и материального.
Координатор “Крым SOS” Тамила Ташева заметила, что на фоне событий на Донбассе теме Крыма в медиа уделяется меньше внимания. Чтобы исправить эту ситуацию, “Крым SOS”, Центр информации о правах человека, “Евромайдан – Крым” и другие организации начинают информационную кампанию “Крым – это Украина“, в рамках которой пользователям соцсетей предлагают публиковать крымские фото с хештегом #CrimeaisUkraine. А в субботу, 28 февраля в 12:00 на Майдане Независимости участники этого твиттер-шторма смогут “развиртуализироваться”, приняв участие в акции солидарности с крымчанами, ставшими заложниками оккупации полуострова.
Украинская журналистка-международница, одна из инициаторов создания “Громадського телебачення” Наталья Гуменюк рассказывает, что ей из Попасной непосредственно перед дискуссией звонила переселенка, с которой журналистка познакомилась еще летом, когда женщина выезжала из Первомайска: “Меня немного выбил этот разговор. Во-первых, она рассказывала очень спокойно. Я спросила: а что же там в Первомайске? У нее там остался дом, у них с июня нет никаких документов, поэтому им не могут предоставить какую-либо помощь. Я спросила, ходят ли люди сейчас, при этом режиме пропусков, в соседний Первомайск? И она совершенно спокойно говорила: “Нет, ты знаешь, сейчас уже не ходят. Нет, не потому, что пропуски или заблокировано. Просто там так много растяжек, что когда пенсионеры идут по рельсам, то они часто подрываются, и от людей не остается ничего. Поэтому мы перестали ходить”. Она рассказывала, как в Красном Кресте им продавали гуманитарную помощь, вспоминала об определенных злоупотреблениях, в который раз вспомнила, как она однажды взяла без документов буханку хлеба, и потому, что была не зарегистрирована, оказалась в очень неприятной ситуации. Это еще раз напомнило о том, как далеко мы вообще от той реальности“.
Как отмечает Наталья Гуменюк, о проблемах переселенцев важно говорить, потому что по сравнению с человеческими смертями тот факт, что человек просто оставил свой дом, воспринимается не так ужасно, и мы часто не замечаем тех очень сложных психологических и материальных проблем, которые связаны с потерей жилья.
О каких-то стереотипных ситуациях, касающихся переселенцев, медиа пишут больше, хотя на самом деле они случаются не так часто, говорит журналистка. Эти ситуации ярче, интереснее, острее для журналистов, но потом получается так, что именно эти ситуации отражают общую картину. На самом же деле, как отмечает Гуменюк, случаи дискриминации переселенцев происходят чаще, чем случаи непристойного поведения с их стороны. Например, журналистка вспоминает заголовок “Беженцы забирают наши рабочие места”, который она увидела в сентябре в газете “Сегодня” – это вопрос ответственности журналистов, уверена она. При этом люди, которые реально пишут материалы об этих проблемах, не позволят себе каких-то неоправданных обобщений, говорит Гуменюк.
Некоторые спикеры, которые бывают в студии “Громадського”, иногда высказываются некорректно, но их не прерывают и не спрашивают, почему они думают именно так, говорит Гуменюк. В то же время в редакции работает много людей, которые являются переселенцами из Макеевки, Горловки, Луганска, и, наверное, благодаря им эта ситуация выравнивается.
Во время дискуссии от экспертов звучали мнения о том, что общественные деятели и деятели искусства пытаются сшить страну, а журналисты являются теми нитями, которые помогают это сделать. Или не помогают. Месседжи о том, что все переселенцы плохие, возникают от недостатка критического мышления, и с такими месседжами журналистам, как тем, кто формирует общественное мнение, надо быть осторожнее.
