Уроки нацистской Германии
Неподалеку от Берлина находится музей “Дом Ванзейской конференции”. На вид — скромное, но добротное здание с роскошным парком и выходом к озеру. Здесь собраны уникальные свидетельства о том, как в нацистской Германии четко по плану решался “еврейский вопрос”.
Еще в начале ХХ в. дом на озере Ванзее привлек внимание немецкой элиты. Здесь отдыхали и лечили нервы воины Третьего рейха. Здесь же — в абсолютной тайне — 20 января 1942 г. прошла т.н. Ванзейская конференция. На ней горстка молодых, образованных и амбициозных мужчин определяла судьбы миллионов людей…
В музее меня встречает ассистент просветительских программ Татьяна Маныкина. Когда слушала ее, меня не покидало жуткое ощущение: феномен нацистской Германии внимательно изучали только те, кто развязывает войны. К сожалению, побывали не на тех уроках.
И в нынешней войне в Украине действуют по “инструкции”: поиск врага, пропаганда, дискриминация и язык вражды, разрешение на убийство и, в конце концов, массовое убийство…
Кто написал четыре миллиона доносов?
С пропагандой в нацистской Германии успешно справлялась газета “Дер Штюрмер”, выходившая с 1923-го по 1945-й. Конечно, такого пошиба газета была не одна, но более циничное издание трудно было найти.
В каждом выпуске газеты публиковалось высказывание Генриха фон Трейчке “Евреи — наше несчастье”. Под редакцией Юлиуса Штрейхера в “Дер Штюрмер” выходили статьи, карикатуры, обвинявшие во всех несчастьях евреев, коммунистов, католиков и других “врагов” рейха.
Что интересно — по всей Германии стояли витрины со свежими выпусками газеты. Ее бесплатно читали все желающие. Иногда возле этих витрин караулили постовые, следившие за тем, чтобы витрину не разбили и не украли газету.
В каждом выпуске “Дер Штюрмер” публиковались письма читателей, присылавших истории-ужасы о евреях.
“Читаешь эти письма, и создается впечатление, что их написал один человек. Например, главный редактор Юлиус строчил ночью… Ничего подобного. Сохранился архив “Дер Штюрмер” с оригиналами этих писем, поступавших в редакцию со всей Германии. Все это писали читатели, доносили на своих соседей. Доносы, в свою очередь, проверялись и имели продолжение… Припоминается выражение Довлатова: конечно же, Сталин — ужасный человек, но кто написал четыре миллиона доносов…” — рассказывает Татьяна.
К слову, Юлиус Штрейхер — единственный журналист, приговоренный на Нюрнбергском процессе к смертной казни.
От бойкота, унижения и дискриминации — к убийству
В Германии пропаганда только набирала обороты. Еврейским магазинам объявляют бойкот, которые поддерживают еще не все. В 1935 г. принимают “Нюрнбергские законы”, закрепляющие политику дискриминации и ксенофобии. Евреи были лишены прав гражданства, потеряли право работать на государственной службе, иметь собственный бизнес, вступать в брак с немцами (немками) и получать образование в государственных учебных заведениях. Их собственность и предприятия регистрировали и подвергали конфискации.
Кстати, в 1933 г. в Германии проживало около 500 тыс. евреев, что составляло меньше одного процента от общего количества населения. Евреи говорили на немецком языке, изучали немецкую историю и культуру, гордились своей страной. Они были больше немцами, чем евреями. И когда впоследствии возник вопрос, куда бежать от жестокости и смерти, евреи искренне не понимали, зачем: их дом здесь, в родной Германии…
“Хрустальная ночь” 1938 г. прошла с большим “успехом”. По всей стране прокатились погромы: поджигали синагоги и молитвенные комнаты, разбивали окна магазинов… Только официально убито 100 человек. По неофициальным данным — доведенных до самоубийства и убитых насчитывалось около 500 человек.
В 1938 г. еврейским детям запрещено посещать школы, — для них созданы специальные учебные заведения. Многие евреи потеряли работу. Чтобы как-то выжить и прокормить семью, они обращались в пункты т.н. зимней помощи, куда сочувствующие немцы жертвовали деньги, одежду, пищу. Еврейские семьи стали задумываться о бегстве из Германии. Такое решение дорого стоило. И чем богаче были семьи, тем больше они должны были за это заплатить. Бедные евреи могли надеяться лишь на благотворительные фонды, в частности на помощь из США и Великобритании.
Окончательное решение
Кстати, “еврейский вопрос” решили еще задолго до Ванзейской конференции. Присутствующие лишь окончательно разделили зоны ответственности и договорились о слаженности действий.
Скромен список участников — 15 человек. Все довольно молодые, практически все с высшим образованием, много докторов наук.
Ключевая фигура конференции — Адольф Эйхман, заведовал 4-ым отделом гестапо. Присутствовал также шеф гестапо Генрих Мюллер. Рейнгард Гейдрих — организатор конференции, правая рука Адольфа Гитлера. От министерства иностранных дел —заместитель государственного секретаря Мартин Лютер. А также доктор Роланд Фрейзлер из министерства юстиции. Остальные участники — представители министерства внутренних дел и министерств оккупированных территорий.
“Гитлер и Гиммлер давно уже все решили, и в их присутствии здесь не было необходимости”, — отметила Татьяна.
Что происходило на конференции, стало известно совершенно случайно, когда в 1947 г. работали с архивом министерства иностранных дел Германии. Среди папок оказались два пожелтевших неприметных листка, — на них стояли штамп “Совершенно секретно” и номер протокола. Участник конференции Мартин Лютер хранил все документы, связанные с его работой.
“Тогда горели горы документов. А этот сохранился случайно — и не просто протокол встречи, но и приглашение. Согласно этим документам, конференция длилась недолго… Участникам постоянно подносили коньяк. За полтора часа, пока длилась встреча, участники постепенно напивались и говорили абсолютно откровенно. И говорили не то, что написано в протоколе…”, — рассказывает Татьяна.
Она же знакомит меня с документами. Протокол встречи писали эзоповым языком, вел его Адольф Эйхман.
“Эйхман был крайне недоволен. Он сам об этом рассказывал на суде в Иерусалиме в 1961 г. Недоволен из-за того, что его начальник, Гейдрих, заставлял несколько раз переписывать текст. Эйхман должен был каждый раз менять формулировку.
Так, вместо слова “депортация” использовали “эвакуация”. Вместо слова “убийство” — выражение “специальное обхождение”. А для “смерти от голода или болезни” использовали словосочетание “смерть естественным путем”, — продолжает моя собеседница.
Татьяна обращает мое внимание на то, что у большинства участников было юридическое образование, и они прекрасно понимали, какие законы нарушают.
Согласно протоколу, около часа говорил Гейдрих. В частности о том, что происходило до Ванзейской конференции, и какие у них планы. Он говорил, что “эвакуация евреев” с земель рейха проходит весьма успешно; казна рейха пополнилась примерно на 10 млн долл. Но, в связи с открытием новых возможностей на востоке, следует начать “эвакуацию” евреев там…
Убийство евреев и оппонентов национал-социалистов приобрело плановый характер с 1941-го, с приходом нацистов на территорию Советского Союза. Были созданы спецгруппы, которые шли за войсками и уничтожали, как они говорили, жидо-большевиков. Хотя среди убитых большевиков было не так много.
Под “еврейскую” чистку попадали и другие категории населения. В лагеря смерти массово отправляли синтов и ромов. Еще одну многочисленную группу составляли гомосексуалы: они шли “против Бога”, не рожали детей — а для войны нужны солдаты. Жертвами эвтаназии становились и люди с инвалидностью, даже если в их жилах текла “арийская” кровь.
Довольный, выкурил сигару…
Задолго до конференции Гитлер просил составить список стран и указать при этом количество проживавших там евреев.
“Это была чрезвычайно сложная работа, Эйхман из-за этого постоянно жаловался, но все же список составить смогли. Придирчиво точно: от Советского Союза, где проживало около 5 млн евреев, до Албании, где их насчитывалось всего 200 чел. Любое количество имело значение. Всего — более 11 млн евреев в Европе. Как известно, план выполнили наполовину — 6 млн убитых, среди них — 1 млн еврейских детей…”, — Татьяна на минутку замолчала, а затем продолжила: “Собственно, против этих ужасных планов никто из участников не возражал. Они, очевидно, молча соглашались. Единственное, по поводу чего начались споры, — из-за “полукровок”.
Для убийства такого количества людей нужно было найти какие-то простые и дешевые способы. Сначала, и об этом тоже речь шла на конференции, использовали “газен-ваген”. Поговаривали, что один офицер СС, напившись, заснул в своей машине и едва не умер от газа. Эта история “подвигла” создать грузовик смерти, в кузов которого подводили выхлопную трубу. Изобретение какое-то время использовали, но потом признали “неэффективным”.
“Сколько могло войти в этот кузов — 20–40 человек? Все это продолжалось сильно долго, люди кричали так, что было далеко слышно. Шла естественная реакция на отравление, организм очищался…” — продолжала Татьяна.
Согласно протоколу, доктор Йозеф Бюлер предложил начать “эвакуацию” евреев с территории Польши: удобная транспортная развязка и недалеко от Германии. Именно там евреев так много, что это создает угрозу “эпидемии”. Его активно поддержали.
Участники напивались и уже не выбирали слов. А потом разошлись. Остались Мюллер и Гейдрих. В тесный дружеский круг пригласили Эйхмана. Выкурили по сигаре.
“Эйхман на суде рассказывал, что он еще никогда не видел Гейдриха таким довольным, как тогда. Знаковый жест: хорошо выполнили работу”, — сказала Татьяна.
Кто и зачем делал фотографии?
В музее множество фотоснимков. На некоторых — жуткие сцены убийств. Не надо быть хорошим фотографом, чтобы понять, что сделаны они тайно, возможно — на уровне кармана, без “правильных” ракурсов.
“Кто и зачем делал эти фотографии? Снимать сцены экзекуций было запрещено. Неужели срабатывало чувство: то, что происходит вокруг, — за пределами человечности?” — прокомментировала Татьяна.
Ассистентка остановилась на несколько минут возле одной фотографии, сделанной в Прибалтике. “Белокурый мужчина в течение часа убил 66 евреев этой железной палкой, не потратив при этом ни одного патрона. Люди в форме стоят в стороне, а евреев убивают люди в гражданском. Были и те, кто говорил: “Да не надо мне денег, я этих евреев и так…”, — говорит Татьяна.
Интересно, что в музее висит фотография немецкого майора, который, получив распоряжение убить евреев в каком-то городке, отказался выполнять приказ. Он перекрыл мост, который вел к этому городку, и помог евреям спастись.
“Меня часто спрашивают: а что делали с солдатами, которые отказывались выполнять приказ? Их тоже расстреливали? На самом деле… ничего. Этот майор получил бумагу по почте, в которой сообщалось: после войны мы с вами разберемся, а пока что это дело откладывается. Причем не было ни понижения в чине, ни даже какого-то выговора. Военачальники не сомневались: не хочешь ты, этот приказ выполнит кто-то другой…”.
Дети
В музее я случайно попала на школьный урок. После короткой экскурсии учеников делят на мини-группы, и они выбирают для обсуждения фотографию, документ или любой другой экспонат.
Я смотрела на школьников и думала, что они, очевидно, уже правнуки немецких солдат, и, вероятно, среди них есть даже правнуки евреев. И тех, кто обслуживал войну, и тех, кто помогал спасать людей, и тех, кто молча наблюдал за убийствами…
Одна группка учеников оживленно спорила. В их глазах читался интерес к истории, мальчики и девочки искали ответы.
Мне же подумалось: если бы те, кто развязывает войны, в свое время побывали на уроке в музее “Дом Ванзейской конференции”, возможно, войны в Украине и не было бы.
Материал подготовлен в рамках семинара “Геноцид европейских евреев — история и память” при поддержке “Дома Ванзейской конференции” и Еврейского фонда в Украине.
