Страх в цене, или Квоты на беженцев

15 сентября Венгрия закрыла границы под давлением Европейского Союза. Теперь каждого нарушителя границы могут бросить за решетку или отправить “домой”. Венгерское правительство объявило о чрезвычайном положении в двух приграничных городах, отправило на границу с Сербией солдатов, разрешило взять оружие в руки, сообщает “Радио Свобода“.

Ранее, по инициативе Германии, шла речь о квотах: сколько процентов мигрантов может принять каждая европейская страна. Польше, в частности, “насчитали” 6,5 %. Однако данная математическая модель не увенчалась успехом.

 …Две европейские столицы. Будапешт, через который прошли несколько тысяч беженцев из Сирии, Афганистана, Ирака и других стран. И Варшава, где вопрос беженцев поднимается только на политическом уровне и в публичных дискуссиях в СМИ.

Будапешт, где волонтеры организовали лагерь помощи: еда, одежда, первая медицинская помощь, информирование о безопасности, о странах-пунктах назначения. И Варшава, где сильны протестные настроения против беженцев.

Венгры, которые сосуществуют с “другими”, и пытаются найти общий язык. И поляки, которым не пришлось столкнуться напрямую с мигрантами, но страх даже от самой мысли об этом – велик.

Я спросила, что “мигрантском кризисе”, как его еще называют, думают поляки, у Ежи Хащински (Jerzy  Haszczyński), заведующего международным отделом газеты “Жеч Посполита” (“Rzeczpospolita”).

“Отношение молодых поляков к мигрантам такое, потому что в Польши нет работы. Все уже занято. И сейчас для миграции очень плохой период.

Через Венгрию идет очень сильный поток людей. Конечно, нам сложно с ними сравнивать, потому что в Польше таких проблем нет. Если бы в Польшу приехало полмиллиона людей, скорее всего, мы бы реагировали так же.

Есть страх перед мигрантами – это люди другой цивилизации, культуры, СМИ постоянно говорят о так называемом исламском государстве. В этой атмосфере очень сложно принимать арабов без каких-либо условий. Я говорю о тех настроениях, которые существуют в Польше. В частности, потому что нет работы, а также из-за терактов в Европе. 

Германия говорила, что им нужны иммигранты, потому что там каждый год освобождаются рабочие места – около 500 тысяч. Но они не задавались вопросами, хороши ли эти места для беженцев из Сирии, владеют ли они данными профессиями?

Я не говорю, правда ли это на самом деле, я передаю, что люди думают.

Только востоковеды могут знать, какая разница между суннитами, шиитами, другими направлениями в исламе. Но люди смотрят телевизор, и видят, что убивают “какие-то джихадисты”, а потом очень похожие люди едут в Европу. Просто такая ассоциация. Хорошо это или нет, но так есть.

Немцы плохо сделали, когда разрешили открыть границы для беженцев. Мы тесно связаны с Германией, и надеемся, что критика Польши с их стороны будет не такой большой. И мы надеемся, что мы найдем компромисс.  

Что для Польши означает компромисс? Не только то, какое количество беженцев мы готовы принять – пять или двадцать тысяч. Повторюсь, я сейчас озвучиваю мнения многих обычных поляков. Так вот, физически Польша готова принять 20 тысяч мигрантов. Но Германия хотела ввести автоматический механизм – внедрить так называемые квоты. Так, цифра Польши – это 6,5 % беженцев. Но уже сейчас видно, что данный механизм не сработал.

Германия сама уже не справляется с беженцами, и союзников в этом вопросе вряд ли найдет”. 

…Пару дней назад я вернулась из Будапешта. И я видела так называемых “террористов” – уставших, но с надеждой в глазах. Вокзал “Келети” в венгерской столице еще несколько дней назад представлял собой место, где вера в добро возрождается и принятие разнообразия – не пустой звук. Тут молодые люди стремились как можно быстрее пересечь границу, взяв с собой скромные пожитки. Большеглазые смуглые детки, не обращая внимания на усталых родителей, улыбались, пускали мыльные пузыри, ребята чуть постарше играли в футбол, рисовали яркими красками…

Конечно, перед европейскими государствами огромный вызов – разработать программы по включению беженцев в местное сообщество. Нет иллюзий, что это просто и дешево. Но самая большая проблема в понимании – это страх перед “другими”. У венгров, которые помогали мигрантам, приносили свою одежду, готовили еду, организовывали транспортное сообщение с Австрией и Германией, я не замечала этого страха в глазах.

В разных СМИ, и польских в том числе, где большими буквами перепечатывают громкие заявления политиков и правительств различных государств, где публикуют фотографии “нашествия” беженцев – этот страх нарастает.

Как теперь будут развиваться события – трудно представить. Но точно понятно: люди не перестанут бежать от войны. Несмотря на закрытые границы.

Ирина Выртосу, Центр информации по правам человека