Ситуация “Ж”, или Как Украина отчиталась в ООН о дискриминации
В начале августа наше государство отчитывалось в Женеве о том, как преодолевает расовую дискриминацию. Рассказать нужно было о конкретных шагах и реальных успехах, как в виде правительственного отчета, готовившегося заранее, так и отвечая на вопросы членов Комитета по ликвидации расовой дискриминации во время заседания.
Откровенно говоря, для украинской правительственной делегации это был большой вызов. Представители Минкультуры, Минсоцполитики, Минюста, Нацполиции и остальные озвучивали, мягко говоря, не совсем хорошие результаты. А еще приходилось достаточно быстро реагировать на вопросы — часто не всегда удобные — от членов Комитета.
ЗАЧЕМ ОТЧИТЫВАТЬСЯ?
Ратифицировав Конвенцию о ликвидации всех форм расовой дискриминации, Украина взяла на себя обязательства соблюдать нормы этого международного документа, более того — привести национальное законодательство в соответствие с положениями Конвенции.
Каждый цикл (примерно раз в 4–5 лет) наше государство обязано отчитываться перед членами Комитета ООН. Среди ключевых вопросов — разработка и внедрение антидискриминационного законодательства, преодоление ромской сегрегации, обеспечение достойных условий беженцам, ищущим убежища, лицам без гражданства, фиксирование преступлений на почве ненависти и т.д.
Между тем, альтернативные отчеты подают общественные организации, которые в основном существенно дополняют то, о чем государство “забыло” сказать, и предлагают набор рекомендаций по улучшению ситуации.
Члены Комитета ООН — обязанные быть независимыми экспертами и не представлять интересы своих государств — читают все отчеты. Они дополнительно встречаются с представителями неправительственных организаций, мониторят информацию в СМИ, и в конце концов делают выводы о состоянии дел с дискриминацией в стране.
Самое трудное для государства — после того, как в соответствии с требованиями, подготовлен и подан отчет, — выдержать сессию вопросов-ответов здесь и сейчас. Для подготовки — максимум ночь.
Отчет перед международным сообществом — по сути, своеобразный экзамен на готовность любого государства признавать свои ошибки, принимать конструктивную критику со стороны членов Комитета ООН и СМИ и быть открытым к изменениям. В конце концов, внедрять эти изменения к следующему отчету в Женеве.
В ЧЕМ “ПРИЗНАЛОСЬ” И ЧТО ПООБЕЩАЛО ГОСУДАРСТВО
Еще в 2011-м, в рамках предыдущего отчета в Комитете ООН, наше государство получило 32 рекомендации. Кстати, часто эти рекомендации переходят из одного отчета в другой: поскольку государство не спешит их выполнять, члены Комитета не устают напоминать о них.
Следует отметить несколько важных моментов, озвученных государством во время отчета в Женеве 11–12 августа 2016 года. Общественности следует взять их “на вооружение”, дабы впоследствии проверить, выполняет ли Украина свои обещания.
Прежде всего, украинская делегация признала, что в антидискриминационном законодательстве перечень признаков, по которым в Украине запрещена дискриминация, является открытым.
Это означает, что в случае совершения правонарушения по тому признаку, который прямо не записан в законодательстве (например, в статье 1 Закона Украины “О предотвращении и противодействии дискриминации в Украине” или в статье 161 Уголовного кодекса Украины), правонарушитель все равно привлекается к ответственности.
Наиболее распространенными признаками являются возраст, пол, религиозные или политические убеждения, сексуальная ориентация, имущественное или семейное положение, инвалидность, гражданство, языковой признак и другие. А недавно появился и новый, по которому люди сталкиваются с необоснованным ограничением прав — “место жительства”. Сегодня многие вынужденные переселенцы сталкиваются с проявлениями дискриминации именно из-за своего прежнего места жительства — восточный регион Украины.
Свои права нужно защищать, но как? Основной докладчик по Украине господин Юнг (Y. K. J. Yeung Sik Yuen) и некоторые члены Комитета несколько раз говорили, что четкого алгоритма защиты нет.
Так, в правительственном докладе указано “аж шесть” госорганов, которые должны предотвращать и противодействовать дискриминации, но фактически только у омбудсмена по правам человека выписаны более или менее четкие полномочия. Остальные — как, например, прокуратура и “другие” органы власти — действуют неэффективно.
Члены Комитета четко дали понять: есть потребность в прозрачном механизме защиты человека от дискриминации.
Второй момент. Преступления на почве ненависти долгое время не фиксировались должным образом. Украинская делегация заявила, что ситуация меняется.
Так, в настоящее время Нацполиция разрабатывает рекомендации для выявления и квалификации преступлений на почве ненависти. Их планируют передать всем работникам полиции к обязательному исполнению.
Кроме того, с реформой правоохранительных органов в Нацполиции начали работать следователи-методисты, которые будут контролировать состояние расследования, в том числе помогать квалифицировать преступления на почве ненависти.
Внесены также соответствующие поправки, чтобы фиксировать эти преступления. В частности, говорится о поле для “галочки” в форме Единого государственного реестра преступлений. У пострадавшего будут спрашивать и фиксировать, не считает ли он/она, что против него/нее совершено правонарушение по мотивам ненависти, не был ли использован язык вражды и тому подобное.
Это будет способствовать сбору точной статистики о преступлениях на почве ненависти, а также побуждать государство реагировать на них более жестко.
Кстати, эту инициативу Генпрокуратура и Нацполиция обсуждают уже год, но до сих пор не внедрили.
Сейчас позиция украинского государства в Женеве была такой: у нас немного зафиксированных правонарушений по мотивам ненависти, значит, и проблемы такой нет.
На такую позицию-проблему правозащитные организации указывают уже лет 10. Они объясняют, что небольшое количество зафиксированных преступлений может свидетельствовать о недостаточной работе полиции, что-то ведь удерживает людей от обращения туда.
Это мнение разделяют и члены Комитета ООН: нет статистики — не значит нет проблемы. Они интересовались, может ли свидетельствовать о проблеме тот факт, что из-за значительного неудобства процедуры подачи жалобы и ненадлежащего расследования правонарушений потерпевший просто не верит в защиту государства.
Третий момент. В следующем году государство проведет статистическое исследование по ромской общине в Украине. Правда, не без помощи общественных организаций и международных фондов.
В рамках этого исследования планируется выяснить, сколько ромов проживает на территории Украины. Цифры, которые имеем сегодня, сильно разнятся: от 48 тыс. ромов (согласно переписи населения в 2001 г.) до 400 тыс. (согласно данным неправительственных организаций). А также определить, сколько детей посещают школу: пока прозвучала цифра 12 тыс. детей в 2015 году, из которых только 4 тыс. получают полное среднее образование. И только два выпускника-рома стали студентами университетов. Актуальной остается проблема фиксации реальных потребностей ромского населения, в частности в получении документов, обеспечении медицинскими услугами и тому подобном.
В Женеве Украина пыталась выглядеть респектабельно: заявила об утвержденной Стратегии интеграции ромского населения в украинское общество (принятой еще в 2013 г.)
Впрочем, План действий в соответствии с этой Стратегией в основном не выполняется. Часто из-за нехватки средств, зачастую же… из-за отсутствия согласованной коммуникации между департаментами различных министерств и исполнителями на местных уровнях.
…Среди других вопросов членов Комитета ООН были и о достойных условиях проживания и поиска работы для беженцев и ищущих убежища в Украине, о защите от дискриминации в столь пока “новых” для Украины сферах, как спорт и реклама, о притеснениях религиозных свобод, реализации права на родной язык представителей национальных меньшинств.
КОГДА В ЖЕНЕВЕ НЕСЛАДКО
Для Украины отчеты перед различными комитетами, международными структурами и фондами — казалось бы, дело привычное. Но в течение вот уже 25 лет независимости правительство не научилось достойно представлять государство на международном уровне.
Дело не только в том, что члены делегаций обычно не владеют английским языком (а часто — и безупречным русским, который является официальным языком ООН), чтобы убедительно представлять позицию государства. И не только в том, что мы привыкли представлять только достижения (часто — сомнительные), нередко их гиперболизируя.
Создается впечатление, что государство до сих пор не готово брать на себя ответственность за свои действия (а точнее — бездействие). Нам не стыдно несколько отчетов подряд получать одни и те же рекомендации. Снова и снова их не выполнять, — а это касается в первую очередь защиты граждан и тех, кто проживает на территории Украины. Нам не стыдно то и дело говорить об ограниченности финансирования, о войне в стране, о временных трудностях…
Справедливости ради, следует заметить, что атмосфера в зале Комитета была крайне напряженной, многие эмоциональные нападки прозвучали со стороны основного докладчика и некоторых членов Комитета. В частности, некоторые вопросы выходили за рамки обязательств Конвенции, нередко звучали неточные вопросы, более того — некорректные.
Но представители Украины не сумели вовремя дать отпор. Вероятно, это свидетельствует и о том, что они сами не знают, что написано в Конвенции, и на какие вопросы они не обязаны отвечать.
Впрочем, на дерзкий комментарий одного из членов Комитета о событиях во время Евромайдана украинская делегация четко дала понять: это были не “просто уличные протесты”, а Революция Достоинства; Крым впоследствии был именно аннексирован, а не отделился, и Украина не нарушает минских соглашений, в отличие от страны-агрессора. Это прозвучало действительно убедительно. Так должны были прозвучать все ответы на вопросы относительно преодоления дискриминации в стране.
“Ж” – жестко в Женеве
