Сколько смертей еще нужно? Каждый день крымские политзаключенные теряют здоровье, а теперь и жизни, без оказания медпомощи
Несколько дней старалась не заходить в фейсбук после землетрясения в Турции и Сирии — страшно было узнавать о цифрах погибших и раненых. Это тысячи, десятки тысяч жизней. Жертвы стихийного бедствия.
В переживаниях об этой ужасной трагедии узнала о первой смерти крымского политзаключенного Константина Ширинга, про которого рассказывал Нариман, когда они встретились в СИЗО. А спустя несколько дней пришло еще одно горькое известие — ушел из жизни Джемиль агъа Гафаров. Они умерли, не дождавшись медицинской помощи. Жертвы “системы”.
Это невыносимо тяжело осознавать, что от этой репрессивной машины умерли несправедливо осужденные люди. Искренне испытываю только гнев и глубокую антипатию ко всем, кто был причастен к их смертям. Сердце разрывается на части от этой несправедливости и лжи. Наша религия не допускает ненависти, проклятий, а учит тому, чтобы мы молились и даже враги стали благоразумными. Но у меня не получается.
Я тоже жена политзаключенного и понимаю родственников. Чувствую вместе с ними эту боль — ведь мы месяцами, годами живём надеждой и терпением. Тяжело смириться с этими обвинениями и судами — их ни за что лишают свободы. Мы стараемся поддерживать своих любимых людей в заключении, когда порой сами нуждаемся в поддержке, но страшнее всего — не дождаться…
Поражаюсь как легко, дабы исполнить очередной преступный указ ФСБ, судья назначает 12 лет колонии Амету Сулейманову. Человеку, которому необходима операция по замене клапана и пребывание в местах лишении свободы для него равносильно смерти. Как Сервет агъа Газиев — пожилой человек, который в заключении перенес микроинсульт, с болями в сердце, нарушенной речью и дикцией, находится в таком состоянии в СИЗО.
Про ужасные условия содержания и намеренное неоказание медицинской помощи знаю не понаслышке, так как приходилось сталкиваться с этим и в отношении Наримана в СИЗО. Один из случаев, когда во время судебных слушаний у него началась сильная аллергия, сопровождающаяся, по моим предположениям, отеком Квинке. Нариман рассказывал, как чувствует, что начинает отекать и вздуваться горло, он вызвал фельдшера СИЗО и попросил антигистаминный препарат (вызов фельдшера в местах лишения свободы — это отдельная история). В медчасти не было даже таблетки лоратадина, я не говорю уже о специальных лекарствах. Каким-то чудом ему сами заключенные передали таблетку от аллергии, которая в тот критический момент немного облегчила его состояние. И в таком состоянии он вынужден был ждать — пока я сама не передала ему лекарства. Я тогда очень испугалась. Естественно, в ответе на наши заявления в СИЗО о медицинском освидетельствовании ми традиционно получили отказ.
Недавно Асан Ахтемов, у которого в течении трех дней держалась высокая температура, а также пропал вкус и обоняние (все признаки ковида), после осмотра фельдшера СИЗО был отправлен в суд для ознакомления с материалами дела. У фельдшера не оказалось даже термометра для измерения температуры. Он измерил тонометром давление и счел его состояние “нормальным”, поэтому отправил на этап для доставки в суд. Это наряду с тем, что вывоз в суд для ознакомления материалов дела проходил с нарушениями – ребят на протяжении недели вывозили без положенных сухпайков и они почти целый день были голодны.
Азиз Ахтемов несколько месяцев страдал зубной болью, дотянул до флюса, получил совет от тех же “медработников” — проткнуть зуб самостоятельно, чтобы гной вытек и таким образом облегчить себе состояние.
Уверена, что каждый политзаключенный сталкивался с неоказанием медицинской помощи в местах лишения свободы. Приведенные мною конкретные примеры — это то, что мне известно лично. И это всего лишь малая часть из ежедневных историй десятков политических заключенных.
Каждый день пребывания политзаключенных Крыма в российских тюрьмах — это лишение их здоровья, а уже и жизней. Сколько смертей или покалеченных тел и судеб крымских политзаключенных ещё нужно, чтобы понять — содержание в СИЗО, тюрьмах, колониях опасно для их жизни! Призываю все компетентные органы власти, правительства иностранных государств, международные правозащитные организации использовать все механизмы для скорейшего освобождения политзаключенных. Призываю эффективно реагировать на нарушение прав человека в Крыму согласно международным договорам и Женевской конвенции.
Я очень надеюсь, что сплотившись, можно предотвратить это — не доводя ситуацию до крайней точки. Ведь все понимают — на чьих плечах лежит вина.
