Россия создает иллюзию развития крымскотатарских СМИ в оккупированном Крыму

Россия создает иллюзию развития крымскотатарских СМИ в оккупированном Крыму.

Об этом во время конференции в Киеве 10 апреля, в День крымскотатарской журналистики, заявила председатель правления Центра информации по правам человека Татьяна Печончик.

“Россия создает параллельные медиа, например, телеканал “Миллет”, газета “Мераба” и другие издания. Но эти медиа не пользуются популярностью и авторитетом среди крымскотатарского народа”, – говорит она.

“Над такими СМИ как наблюдательную структуру создали так называемый “медиахолдинг Исмаила Гаспринского”. Самое интересное, что в задачи этого медиахолдинга входило не развитие национальных СМИ, не отражение ситуации на полуострове, не популяризация крымскотатарского языка, а контроль за СМИ. Показательно, что отдел новостей на телеканале “Миллет” возглавляет бывший сотрудник канала “Россия 1”, – рассказала главная директор информационного агентства QHA Гаяна Юксель.

Она напомнила историю давления российских властей на крымскотатарские СМИ.

“Когда оккупант зашел на полуостров, он взял под контроль все СМИ, а крымскотатарские – в первую очередь. Оккупант начал выдавливать те СМИ, которые не принимали изменения от власти”, – говорит Юксель, добавляя, что до оккупации на полуострове полноценно работали 12 национальных крымскотатарских СМИ.

Она рассказала, что оккупационная власть прибегала к запугиванию, угрозам журналистам и препятствовала их деятельности на местах событий.

“Звонили в редакции, говорили, что проведут обыски. “Мы к вам придем. Мы разберемся с тем, что вы пишете”, – процитировала телефонные угрозы Гаяна Юксель.

В первые дни оккупации, уже в апреле 2014 года, де-факто власти внесли информационное агентство QHA в черный список. Таким образом оккупационные власти запретили журналистам СМИ освещать все официальные мероприятия на полуострове.

После этого нелояльных к оккупации журналистов начали преследовать подконтрольные Москве правоохранительные органы.

“Нас вызывали и в качестве доказательства “правонарушений” могли показывать наши материалы 2006–2010 годов. Меня, к примеру, вызывал на допрос Центр по борьбе с экстремизмом. Мне показывали публикации за 2006 год о запрещенных на территории России организациях “Правый сектор”, “Тризуб”, “Братство Степана Бандеры””, – вспоминает директор информационного агентства.

Крымскотатарским СМИ российские власти отказывали в продлении линцензий. Так, к примеру, 31 марта 2015 года свое вещание прекратила радиостанция “Мейдан”, а на следующий день – крымскотатарский телеканал “ATR”.

Гаяна Юксель возмущается, что российские власти не перерегистрировали женский крымскотатарский журнал “Ненкенджан”. Ненкеджан – это имя дочери хана Тохтамыша Джанике-ханым. По ее словам, российские власти требовали от редакции издания перевести имя собственное Ненкенджан.

“Это абсурд, потому что имена не переводят. Поэтому такие проекты перешли в электронное измерение”, – говорит она.

По словам председателя правления Центра информации о правах человека Татьяны Печончик, за последние три года ее общественная организация зафиксировала 460 случаев давления на журналистов и нарушений свободы слова на полуострове. Она констатирует, что крымскотатарские СМИ и отдельные журналисты подвергались системному преследованию.

Гаяна Юксель жалеет, что из-за принудительного выезда с полуострова ряд независимых СМИ сейчас работают в отрыве от ареала вещания. Более того – доступ к этим СМИ через интернет заблокирован в Крыму, говорит Татьяна Печончик. 

“Например, в Крыму до сих пор заблокированы информационное агентство “Крымские новости”, сайты “15 минут” и “АTR”, – рассказывает Татьяна Печончик.

“На полуєстрове практически не осталось независимых журналистов. Чтобы пробить информационное гетто, крымскотатарские активисты часто делают стримы в соцсетях. Но ведь давят и на них. Например, в феврале этого года на пять суток арестовали сразу 10 крымских татар за то, что они пришли стримить и поддержать Марлена Мустафаева, в доме которого силовики проводили обыск”, – рассказывает правозащитница.

Кроме того, есть попытки блокировать распространение информации в социальных сетях. Примером является закрытие в “Одноклассниках” группы “Крымские татары”, в которой было около 15 тысяч участников.

Гаяна Юксель называет неправдивым тезис России, который та озвучила в Международном суде ООН в Гааге, что, мол, на полуострове есть более 80 крымскотатарских и украинских СМИ. “Количество национальных СМИ на полуострове резко уменьшилось, а не увеличилось. Ничего нового на замену ручных СМИ не было создано. Они считают такое количество СМИ по языкам, которые медиа указывают в заявке о вещании”, – рассказывает директор информационного агентства.

“Крымскотатарский народ триста лет находится в почти постоянных репрессиях. СМИ этого народа однозначно исполняют просветительскую роль. Когда крымских татар лишали возможности изучать родной язык, то они его изучали на страницах газет и в открытках. Так же крымскотатарские СМИ информировали о практике ислама. Такие медиа стали способом идентичности крымскотатарского народа”, – объясняет Эмине Джеппар, заместитель министра информационной политики.

Она называет контент контролируемых Москвой крымскотатарских СМИ пропагандистским, цель которого – внести раскол в среде крымскотатарского народа.

“Такие СМИ проводят дискредитационную кампанию в отношении активистов крымскотатарского народа на материковой Украине. Новостные ленты начинают с грязи на активистов. Постоянно в фокусе внимания держится “неправильная” политика крымскотатарских лидеров”, – рассказывает Эмине Джеппар.

Она отмечает, что российские СМИ пытаются создать в мире имидж крымских татар как радикальных исламистов. Для этого российские журналисты используют “дело Хизб ут-Тахрир”.

“В России запретили Хизб ут-Тахрир, но за годы независимости Украины в Крыму не было ни одного кейса кровопролития или любого столкновения на религиозных основаниях. Работа этой организации никогда не несла угрозы национальной безопасности Украины, но искусственно вытащили это дело, нашли под него людей и осудили их. Российские СМИ постоянно рассказывают в новостях об исламском фундаментализме и экстремизме, искусственно навязывая эти мемы к крымским татарам”, – объясняет она.

“Таким образом миру сегодня формируют новую крымскотатарскую идентичность, в которой крымские татары – не толерантный народ, каким мы являемся на самом деле и показывали это за время независимости Украины, а как радикальный”, – добавляет она.

Правозащитники рекомендуют прокуратуре Автономной Республики Крым возбуждать уголовные производства и расследования наступлений свободу слова на полуострове.

Также они рекомендуют зарубежным странам вводить персональные санкции относительно людей, которые причастны к грубым нарушениям свободы слова. Татьяна Печончик напомнила, что в марте 2017 года Центр информации о правах человека совместно с Министерством информационной политики обнародовал список душителей свободы слова.

По ее убеждению, кардинально изменить ситуацию со свободой слова на полуострове может деоккупация полуострова и возвращение в Крым независимых журналистов.

Вместе с тем эксперты призывают международных журналистов приезжать на оккупированную территорию. Эмине Джеппар напоминает, что Министерство информационной политики и Государственная миграционная служба максимально упростили получение разрешения на въезд в Крым для иностранных журналистов. Теперь такое разрешение можно получить за несколько часов.