Как собираются реформировать пенитенциарную систему

Дата: 01 June 2017 Автор: Николай Мирный
A+ A- Подписаться
Лукъяновское СИЗО

В Кабмине создается законопроект “О пенитенциарной системе”, призванный улучшить условия труда сотрудников и содержания осужденных в тюрьмах.

Сначала он разрабатывался совместно с Реанимационным пакетом реформ и Консультативной миссией Европейского Союза в Украине. Однако первая версия документа, как рассказывает представитель Консультативной миссии Европейского Союза в Украине Вадим Човган, не подошла Министерству юстиции.

“Министр Павел Петренко, к примеру, не согласился с тем, как прописали социальные гарантии для персонала пенитенциарных учреждений. Не поддержал, чтобы медицину обеспечивало Министерство охраны здоровья (МОЗ). Аргументация – неоднозначная, но стало понятно, что МОЗ не готов отвечать за тюремную медицину из-за нехватки ресурсов”, – говорит Вадим Човган.

Так же в документе было предложено передать функцию реагирования на чрезвычайные ситуации от пенитенциарной службы специальному подразделению Нацполиции.

Вадим Човган: “В пенитенциарной системе не должно быть подразделения спецназначения”

“Если узники не согласны с чем-то, то в месте лишения свободы начинается бунт. Тогда в заведение заводится подразделение спецназначения, котоое обыскивает заключенных. При этом известны случаи, когда заключенных запугивали с применением силы, чтобы “успокоить””, – объясняет Вадим Човган.

Эксперт указывает, что Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) уже дважды осуждал Украину за массовые избиения в местах лишения свободы.

Суд вынес решения в делах Давыдов и другие против Украины, Карабет и другие против Украины. Но власть так и не урегулировала работу подразделения спецназначения.  Вадим Човган выступает за то, чтобы у пенитенциарной службы забрали подразделение спецназначения.

“Система не должна решать, когда применять силу к заключенному, который не подчиняется. С этим пусть определяется Нацполиция, как более независимый орган”, – считает он.

Некоторые авторы законопроекта предлагали также ликвидировать оперативные подразделения в учреждениях отбывания наказаний, но этого не поддержали в Министерстве юстиции.

“Пенитенциарные сотрудники находят среди осужденных неформальных информаторов, которые рассказывают, что происходит в учреждении. Они сегодня узаконены. Закон об оперативно-розыскной деятельности (ОРД) разрешает использовать “неформальных сотрудников”. Высказивались разные позиции по этому поводу. Отдельные выступали против, потому что это, якобы, “советчина” и такого нет нигде в мире. Однако оперативная работа – нормальная практика в других тюремных системах (т. н. intelligence). Правда, эта работа там отличается и никоим образом не стимулирует тюремную субкультуру, как это у нас. Поэтому нашу функцию тюремной ОРД надо менять, а не ликвидировать”, – говорит Вадим Човган.

После консультаций в пенитенциарном подкомитете Верховной Рады эксперты начали во второй раз нарабатывать законопроект вместе с представителями Министерства юстиции. Мы выясняли, какие именно правозащитные новеллы сейчас выписаны в документе.

В тексте проекта, как и в самой пенитенциарной реформе, декларируется отход от карательной цели в пользу реабилитативного подхода. Наказание до сих пор является официальной целью заключения, однако проектом оно отменяется.

КАРАНДАШИ И ЖИВОТНЫЕ В ТЮТЬМАХ

Авторы законопроекта стремятся отбросить необоснованные запреты. Для этого прописали в ст. 4 проекта, что ограничения прав и свобод по отношению к осужденным и лицам, заключенным под стражу, должны предусматриваться законом. Они должны преследовать обоснованные, с точки зрения международных стандартов, цели и быть необходимыми в демократическом обществе в понимании практики ЕСПЧ.

Впервые в истории уголовно-исполнительного законодательства создается так называемая “лимитативная клаузула”. Она предусматривает, что ограничения должны быть минимальными, а цели обоснованными. Если для достижения цели можно применить более мягкие меры по ограничению прав, то следует именно их и применить. 

Вадим Чевган в Изяславский колонии указывает на табло запрещенных предметов. Карандаши, в отличие от СИЗО, в колониях уже разрешены. Но администрация забыла забрать их с табло

Эксперты указывают, что нет смысла в запрете цветных карандашей в местах несвободы. Они настаивают на справедливом балансе индивидуальных и общественных интересов.    

“Например, до недавнего времени в тюрьмах нельзя было держать животных. Если жила кошка, которую заключенный кормил, то она была вне закона. Ее забирали тогда, когда администрация решала сделать осужденному неприятно”, – говорит Вадим Човган.

Эксперт также отмечает, что ограничение переписки, прослушивание телефонных звонков должны происходить в крайнем случае. Он отмечает, что Украина проиграла не одно дело в ЕСПЧ из-за таких ограничений.

Законопроект определяет, что важная цель пенитенциарной системы, среди прочего, – снизить уровень преступности и повторных преступлений. Он предлагает уважать права человека, создавать условия для социальной реабилитации и интегрировать осужденных в общество. 

“Это означает, что условия отбывания наказания должны приближаться к условиям жизни на свободе. Чем больше мы человека “зажимаем”, тем сложнее ему будет на свободе приспособиться после таких ограничивающих условий”, – комментирует Вадим Човган.

Законопроект предлагает вручать письменное мотивированное решение, если администрация места несвободы ограничивает права осужденного или человека под стражей. 

“Согласно закону администрация может “просматривать” корреспонденцию без ознакомления с содержанием. Однако на практике письмо просто читается. А мы предлагаем, чтобы копия решения о пересмотре в каждом конкретном случае вмешательства в корреспонденцию посылалась осужденному. С таким решением у человека будет возможность обжаловать действия администрации”, – объясняет Вадим Човган.

Учреждения пенитенциарной системы в своей работе должны учитывать рекомендации Европейского комитета по предупреждению пыток, практику ЕСПЧ, Европейские правила по апробации Совета Европы, Европейские тюремные правила и документы, принятые в ООН и касающиеся пенитенциарной системы.

“Раньше, говоря о правовой базе тюремной системы, вспоминали законы, подзаконные акты и указы президента. О пенитенциарных международных стандартах не вспоминали”, – отмечает Вадим Човган.

МЕДИЦИНА

В Министерстве юстиции Украины планируют не передавать медицинское обеспечение в местах лишения свободы Министерству здравоохранения. Ведомство планирует создать отдельное государственное учреждение. План действий Нацстратегии по правам человека предусматривает, что у этого учреждения будет отдельный бюджет и независимый персонал, который подчиняется только Министерству юстиции, а не начальнику колонии.

БОЛЬШЕ о реформировании медицинской системы читайте в колонке Александра Гатиятуллина “Реформа тюремной медицины: Чужой против Хищника?”

НАДЕЖДА ПОЖИЗНЕННИКОВ

Авторы законопроекта прописали новый механизм условного освобождения наподобие скандинавским странам. Он схож с тем механизмом, который уже заложен в зарегистрированном в парламенте законопроекте №6344 – “О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно адаптации порядка применения отдельных институтов уголовного права к европейским стандартам”.

Сейчас основанием для досрочного освобождения важную роль играет “исправление” – размытая с юридической точки зрения категория. Зато согласно проекту осужденные должны будут освобождаться автоматически после отбытия определенного срока, если не будет высокого риска совершения новых преступлений на воле.

Вадим Човган: “Совершит ли осужденный преступление на свободе – будет оценивать служба пробации”

“Ради объективности этот риск будет устанавливать не администрация колонии, а служба пробации. Обращаться к службе администрация будет тогда, когда подозревает о высоких рисках новых преступлений”, – объясняет Вадим Човган.

Кроме того, документ предусматривает специальный механизм для досрочного освобождения пожизненников. Предлагается пожизненное заключение заменить лишением свободы на определенный срок. Для этого осужденный должен написать проект реинтеграции в общество и пройти внимательную оценку рисков.

Как известно, ЕСПЧ в решении Винтер и другие против Соединенного Королевства постановил, что содержание человека пожизненно без реалистической перспективы освобождения в будущем – это пытка. Вадим Човган объясняет, что это решение означает, что для пожизненно осужденных должна быть перспектива освобождения, чтобы они пытались исправиться и интегрироваться в жизнь. В разных странах до момента освобождения пожизненники отбывают наказание 15–25 лет.

“Из-за того, что в Украине нет такого механизма, мы находимся в состоянии постоянного нарушения ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (“запрет пыток”). Это только вопрос времени, когда будет решение Европейского суда относительно украинских пожизненников”, – говорит он.

ДОМА РЕИНТЕГРАЦИИ 

Когда сегодня заключенные освобождаются, некоторые не знают, куда идти и где жить. Из-за отсутствия жилья и работы бывшие осужденные вынуждены совершать новые преступления. Иногда специально, чтобы вернуться в тюрьму.

“Ведь там поселят и накормят. Поэтому авторы законопроекта предлагают создать сеть домов реинтеграции – по одному дому в каждой области”, – говорит Вадим Човган.

В таких домах бывшие осужденные сразу после освобождения смогут поселиться, получить питание, помощь с документами и работой.

ОТКРЫТОСТЬ ДЛЯ ОБЩЕСТВЕННОСТИ

В первой редакции законопроект предлагал предоставить доступ общественности к следственным изоляторам, почти такой же как к уголовно-исполнительным учреждениям. Его авторы использовали согласно ст. 24 Уголовно-исполнительного кодекса список субъектов, которые имеют право посещать СИЗО.

В то же время документ устанавливает ограничения  во время визитов для общественности, чтобы избежать злоупотреблений в следственных изоляторах.

Конфиденциально общаться с подсудимыми могут запретить в исключительных случаях. Это могут сделать в интересах следствия следователь или суд, ведущие уголовное производство. Такое решение может касаться, в частности, глав местной госадминистрации, народных депутатов, депутатов местных советов, членов общественных советов. Но оно не касается Уполномоченного Верховной Рады по правам человека и Национального превентивного механизма“, – объясняет Вадим Човган.

По его словам, такое решение должно быть обоснованным и определять круг людей, которых оно касается.

“В решении указывается срок его действия. Он должен быть как можно короче, но не может превышать 30 дней. Копия решения выдается человеку под стражей или тем, кому запрещается посещать. Но это не значит, что нельзя контролировать условия содержания подследственных”, – добавляет эксперт.

Однако правозащитники жалуются, что во второй редакции законопроекта сузили общественной контроль.

Андрей Диденко, Харьковская правозащитная группа

“В предлагаемой редакции уже нет помощников народных депутатов, работающих на общественных началах. У народных депутатов нет времени ездить по тюрьмах. Этим вопросом занимались их помощники. Последняя редакция предлагает аккредитацию журналистов и запрет фото и видеосъемки в “запрещенной зоне”. Ее не было в предыдущем варианте законопроекта. Я предлагаю оставить без изменений норму о совместных визитах народных депутатов и журналистов без аккредитации и без предупреждения”, – заявил правозащитник Харьковской правозащитной группы Андрей Диденко на пенитенциарном подкомитете Верховной Рады 20 июня.

Вадим Човган отмечает, в Министерстве юстиции согласились, что люди, имеющие судимость, не смогут мониторить места несвободы. Но вместо этого останется полный перечень субъектов, имеющих право на общественный контроль. Такое сужение контроля он называет сюрпризом.

Заместитель министра юстиции Денис Чернышев заявляет, что есть вопросы, в которых он не уступит. Он соглашается на визиты тех помощников депутатов, которые официально работают.

“Никаких внештатных 50 человек”, – заявил он. Денис Чернышев предложил правозащитникам определиться с критериями касательно СМИ, представителям которых разрешат заходить в тюрьмы. Это, по его словам, может зависеть от тиража издания или охвата аудитории.

“Нельзя делать из тюрьмы проходной двор”, – сказал замминистра.

Кроме этого, в законопроекте планируется предусмотреть статью с функциональными обязанностями пенитенциарной инспекции. Менеджер проекта Совета Европы “Поддержка пенитенциарной реформы в Украине” Ольга Сандакова рассматривает эту инспекцию как друга пенитенциарных заведений. Внутренняя инспекция от Министерства юстиции будет стремиться, чтобы в местах несвободы улучшалось качество менеджмента. Это должно снизить шансы на нарушения прав человека и расходы из госбюджета по решениям Европейского суда по правам человека.

Документ также предлагает уголовную ответственность “за скрытую от досмотра или попытку передачи” заключенным или арестованным запрещенных предметов. Сейчас предлагается штрафовать нарушителей от трехсот до шестисот тысяч рублей или до трех лет ограничивать или лишать свободы.

Евгений Нецветаев, представитель Уполномоченного Верховной Рады по правам человека

На пенитенциарном подкомитете вспыхнула дискуссия вокруг статьи 391-1, которую хотят вписать в Уголовный кодекс. Евгений Нецветаев, заместитель руководителя отдела мониторинга пенитенциарных учреждений в Офисе Омбудсмана, отмечает, что в статье слишком жесткая санкция.

Зато представитель Государственной уголовно-исполнительной службы Андрей Нечипельський подчеркивает, что уголовная ответственность наступает после того, как на нарушителя уже налагалось административное взыскание за такие же действия.

“Если лицо снова совершает нарушение, то что тут такого плохого, если его привлечь к уголовной ответственности”, – говорит он.

Евгений Нецветаев отмечает, что запрещенными для передачи предметами может быть все что угодно – даже продукты питания не в заводской упаковке.

“Если я познакомился с человеком из исправительного центра и подарил бутылку пива. При этом я не знал, что он отбывает наказание в виде ограничения свободы, то что тогда меня лишать свободы на три года?”, – возмущается Андрей Диденко.

Председатель пенитенциарного подкомитета призвал правозащитников и авторов инициативы прописать норму так, чтобы, с одной стороны, стали невозможным системные нарушения, а с другой – чтобы санкция статьи соответствовала целям закона.

ПРАВА ПЕНИТЕНЦИАРНЫХ СОТРУДНИКОВ

Авторы документа прописали социально-экономические и профессиональные права пенитенциарных работников. В проекте статьи о целях и задачах будущей пенитенциарной системы появляется новая задача – “надлежащее организационное, материальное и иное необходимое обеспечение сотрудников пенитенциарной системы”.

Увеличивается продолжительность отпусков, предусматривается право бесплатного проезда по работе в пределах региона, безоплатное медицинское обслуживание, четко регулируется возмещение платы за аренду жилья в случае, если у сотрудника нет собственного жилища. Такие же социальные гарантии планируют внедрить для сбужбы пробации.

“Если мы хотим качественно изменить штат работников, то мы должны давать тот социальный пакет, который позволит привлечь кадры высшей квалификации, с высокими моральными качествами и которые будут бояться потерять эту работу”, – комментирует Юрий Мирошниченко.

 

“Многим работникам грозит потеря специальные звания. Для них, к примеру, будет невозможным ранний выход на пенсию. Мы же прописали, что люди, которые начали работать в погонах и теряют звание из-за реформы, продолжают работать на тех же условиях. Кому-то до пенсии осталось 2 года, кому-то 20. А вот новых сотрудников можно выбирать уже на новых условиях пенсионного обеспечения”, – рассказывает Вадим Човган.

Кроме того, документ предусматривает создание специального учебного заведения для людей, которые хотели бы работать в пенитенциарной системе.

“Был аргумент, чтобы обучение максимум длилось 2–3 года, но имело бы практический уклон. Как показывает зарубежный опыт, чтобы быть обычным тюремным сотрудником, не обязательно иметь высшее образование. Однако пока по этому поводу продолжается дискуссия”, – отмечает эксперт.

Вдохновители реформы хотят также обновить штат пенитенциарных работников, привлекая представителей других профессий.

“Когда объявляются меры для мест несвободы, то Государственная служба делает запрос на подготовку специалистов, привлекая юристов, психологов, педагогов или социальных работников. Любое учебное заведение –победитель конкурса – готовит специалистов. Но прежде чем зайти в места несвободы, они проходят еще подготовку или в Белой Церкви, Чернигове или Киеве”, – делится видением Юрий Мирошниченко.

Окончательный текст законопроекта в правительстве планируют разработать осенью.

Николай Мирный, журналист Центра информации о правах человека для газеты “Зеркало недели”

Поделиться:
Если вы нашли ошибку, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter